Он отвернулся и вышел из душевой.

— Полотенце на крючке, одежда на кровати. Приведи себя в порядок для начала, — сказал он, прежде чем покинуть каюту.

2. Глава 2

Прошло немало времени, прежде чем я наконец решилась выйти из душа и убедиться, что он оставил меня одну.

Что? Адекватный мужчина не захочет меня? И это сказал морской дьявол, чей внешний вид и место обитания олицетворяли собой антоним слова «адекватность»?

Немного придя в себя, я влезла в чистую майку, оставленную для меня на кровати хозяином каюты. Из-за разницы габаритов его футболка на мне походила на платье, притом весьма свободное.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. В приоткрывшемся проеме показалось женское лицо.

— Мисс, капитан велел принести вам еды. — Девушка со слегка раскосыми глазами говорила с ярко выраженным акцентом. — Меня зовут Анжела.

Я лишь молча кивнула. Моя новоявленная компаньонка поставила поднос на комод и собралась было уходить, но замешкалась.

— Мисс... не нужно бояться. — (Видимо, неосознанно забившись в угол, я вызывала жалость.) — Это место лучше, чем может показаться на первый взгляд. — Было заметно, что она боится сказать лишнее. — Но для вашей же безопасности, лучше оставайтесь в каюте капитана. Это, пожалуй, самое спокойное место на корабле...

Что это значит? Что с этим кораблем? Хотела бы я знать, но не нашла в себе смелости спросить.

Девушка едва заметно кивнула и вышла.

Хотелось бунтовать, бастовать. Хотелось объявить голодовку до тех пор, пока не умру от обезвоживания, но что-то подсказывало, что это не лучший выход. Да и есть тоже хотелось. Поэтому, отбросив на время бунтарские фантазии, я накинулась на еду и теперь с удовольствием поглощала креветочный суп вприкуску с огромным стейком, заедая уже третьим по счёту тостом.

Кажется, я счастлива! Если мне нужно было пройти через эти испытания и оказаться на этом чертовом корабле, чтобы наконец избавиться от ненавистного балета и вечных диет, разработанных по технологии концлагерей, то так тому и быть. На суше меня никто не ждёт. Слоун довольно доходчиво обрисовал мое «исчезновение». Все, кто меня когда-либо знал, уже побывали на моих похоронах.

Ещё родители.

Ну, тут-то не о чем волноваться. Они-то знают, что их дочь жива и... И все. Он лишь пообещал им, что я останусь жива. То, что я предпочла бы умереть, нежели терпеть издевательства ублюдка Слоуна, их не интересовало. Как всегда. Во всем. С самого рождения.

Их задачей было во что бы то ни стало рассчитаться с долгом, чтобы вернуть привычную для них жизнь.

Ради бокала вина вечером в джакузи, ради гаража, набитого неподвижным элитным транспортом, ради кубинских сигар, ради особняка недалёко от центра, ради одноразовой брендовой одежды, ради туфель, что съедает мерзкий карликовый пинчер... Черт! Ради всего этого они продали свою дочь!

К горлу подкатила тошнота. То ли от жалости к себе, то ли от нарушенного правила «не перекармливать голодавшего». Мысли о безвыходности моего положения навалились на меня, словно груда камней. Кислый привкус во рту напрочь смел удовольствие от еды, оставляя лишь отчаяние...

***

Пирс вошёл в каюту, и обнаружил свою гостью сладко спящей в его кровати.

«Завидная беспечность. Видимо, Слоун все-таки сказал правду...»

Девушка, свернувшись калачиком, тихо посапывала, прикрывшись уголком покрывала.

— В таком случае будет невежливо... не воспользоваться «подарком», — пробормотал он, подкуривая сигарету: — Эй, балерина! — грубо крикнул он. Язык слегка заплетался. — Клиент пришёл! С этими гостями я совсем сопьюсь, — пробормотал он невнятно.