Ах ты ж, жук! Наглый, противный извращенец. Румянец окрасил мое лицо. Полностью бардовая я точно получилась на общей фотографии. Даже не хотелось представлять, как именно я там могла выглядеть рядом со сверкающим от радости Лешей. Он как специально сделал максимально все, чтобы я чувствовала себя не в своей тарелке.

После ЗАГСА был, конечно же, ресторан. Все веселились, танцевали до упаду.

Я быстро нашла общий язык с людьми за нашим столиком. Леша все чаще пытался влить меня в беседу. Не рычать же на него при незнакомых людях? Они уж точно не должны думать, что я ненормальная психопатка.

Все это веселье довольно сильно диссонировало с тем, что творилось в душе.

В какой-то момент, встав из-за стола, я захотела побыть в тишине. Единственное место…уборная, и то не факт…

Но дойти туда не удалось. Что-то происходило. Я не видела ничего перед собой, а в груди словно распалялся жар. Голова превратилась в ватное нечто, и все вокруг представляло собой сплошной сюрреализм.

Я схватилась за близстоящую колонну, но влажными пальцами не смогла удержаться и начала падать. Самое страшное, что скоординироваться не вышло, мне казалось, что я плыву в пространстве.

Голова раскалывалась на миллионы частиц.

Холодный пол стал отправной точкой. Теперь все зашло слишком далеко. Стоило закрыть веки, как меня окутала легкость. Покой.

Здесь хорошо. И здесь была мама. Я слышала ее голос и чувствовала легкий аромат ее любимых духов. Как?

Я бежала вперед, словно спасалась от чего-то…

—Мира, не беги далеко! Еще упадешь, — звучало сзади.

Но я не слушала…я все бежала и бежала. Как я очутилась на полянке? Откуда столько цветов? Стало тяжело дышать, и я остановилась.

Обернулась и увидела маму. Она стояла рядом со мной и улыбалась.

11. Глава 10

ЛЕША

— Мира.

Казалось, мой крик заглушил все вокруг. Мой мир обрушился в тот момент, когда она скатилась по колонне на холодный пол. Я не помнил, как бросился к ней, как пересек вполне внушительное расстояние. Очнулся только когда она оказалась в моих руках. Бледная, холодная, словно неживая. Я кричал что-то, орал на идиотов, столпившихся вокруг.

— Да отойдите вы, воздуха ни хрена нет.

Просто потерялся, впервые в жизни не мог собрать мысли в кучу. Даже тогда, в тот день, когда меня практически переломало пополам, а жена свалила в закат, я, лежа на больничной койке, понимал, что делать дальше. А здесь. Здесь я ни хрена не понимал. Только мог смотреть на девочку в своих руках, гладить ее по лицу и умолять открыть глаза.

Не знаю, как позволил врачам вырвать ее из моих рук, они кричали что-то, а я продолжал держать, держать то единственное ценное, что внезапно свалилось на мою голову. Чертов идиот.

Я же видел, что что-то не так. Видел ее состояние, периодические приступы и сводил все к страху. Знал, что вел себя как животное, а все равно не мог остановиться. Она меня с ума сводила, действовала, как красная тряпка на быка, ее одновременно хотелось придушить и целовать не останавливаясь.

— Подождите, вы куда, — меня остановила женщина у машины скорой помощи, в которую только что погрузили Миру.

— Отойди нахер. Я еду с ней, — мне было не до вежливости, совсем. Я должен был быть там с ней. Долбаный кретин, я обязан был выяснить о ней все, вплоть до болячек, что она перенесла в детстве. Все откладывал, думал, у меня есть время. А его ни хрена не было.

—Сюда нельзя, молодой человек.

—Я сказал, что еду, а ты можешь выйти, раз не нравится! — я больше не церемонился, влез в машину, одарив медиков взглядом, не предвещающим ничего хорошего, если они сейчас же не заткнутся нахер и не займутся своими прямыми обязанностями.