Утром проснулась от громкого детского смеха. Разлепив веки, и еще не совсем понимая, что происходит, потерла глаза и повернула голову к стоящим на прикроватной тумбе электронным часам, на которых огромные, ярко-зеленого оттенка цифры, показывали без пяти шесть утра. За пределами комнаты снова раздались голоса и громкий детский смех. Время было совершенно раннее, на дворе еще даже не рассвело, но, очевидно, количество обитателей квартиры пополнилось на одного. Несомненно, раскатистый, звонкий смех принадлежал Артему и мне отчего-то захотелось улыбнуться, а после стало не по себе, я ведь даже не вспоминала о нем, погруженная в собственные обиды. Где он был, пока его родитель находился непонятно где, а я жалела себя, проклиная все на свете?

Выбравшись из-под теплого одеяла, я вышла из комнаты и на цыпочках пошла на звук. Картина, открывшаяся перед глазами, умиляла и ломала выстроенные мною стены. Леша лежал на диване и дурачился с сидящем на нем Артемкой. Малыш только и делал, что заливисто смеялся и пытался выбраться из загребущих рук отца, как я прошлым вечером. Только в отличии от меня, Артем был рад компании отца.

 А я только в очередной раз поразилась, насколько разным может быть этот мужчина. В одно мгновенье он мог напугать до чертиков, а уже через секунду превращался из дикого зверя, в ласкового котенка. Эти перемены пугали и в то же время вызывали внутри какой-то странный, необъяснимый трепет. И это было нелогично. Совершенно. Порой мне казалось, что в Леше уживались две противоположные личности. Одна из них была мягкой и заботливой, а вторая дикой и непредсказуемой. И нельзя было предугадать, какая из них возьмет верх в данный конкретный момент.

— Так и будешь там стоять? — не сразу поняла, что обращение это было ко мне. И как он заметил, ведь полностью был вовлечен в «борьбу» с Артемом, а я стояла у двери, под таким углом, что ну никак Леша меня увидеть не мог, лежа в своем положении.

— Не хотела вам мешать, — начала оправдываться и вышла из своего несостоявшегося укрытия. Эх, Мира, не выйдет из тебя разведчик.

— Слава, — вдруг завизжал малыш и, выскользнув из рук отца, спрыгнул на пол и побежал ко мне. Столько радости было во взгляде этого мальчугана. Я опустилась на корточки и, как только малыш подбежал ко мне, обняла его крепко. И отчего-то так хорошо на душе стало, так спокойно. Я прижимала к себе мальчишку, вдыхала его аромат и таяла от того, как он обнимал меня в ответ своими маленькими ручками. Так искренне и открыто, как могут только дети.

— Ты когда приехал?

— Недавно, — ответил малыш, заставив меня улыбнуться.

— Доброе утро, — усмехнулся Леша, усевшись на диване.

— Доброе, — ответила, выпуская из объятий Артема.  

— Как спалось? — спросил так, словно не было этих нескольких дней, не было избитого отца, не было угроз. Будто мы старые друзья и все у нас хорошо. Честное слово, у этого человека раздвоение личности.

— Нормально, — пожала плечами, вспоминая, как первые минуты вздрагивала от каждого шороха, опасаясь, что Леша передумает и в любой момент ворвется в мою комнату, как он зажимал меня у стены, как целовал, подавляя сопротивление. Дикий, необузданный зверь, что периодически превращался в человека и казался нормальным, до нового срыва. С ним постоянно, как на пороховой бочке, никогда не знаешь, в какой момент рванет. Вчера он сказал, что не трогал моего отца, и я хотела ему верить, правда хотела. Но его бешенный взгляд, угрозы ставили под сомнение его слова.

— Чем планируешь заняться?