которая продлится в других мирах,
во всё новых воплощениях.
Для меня любовь двоих —
то, что длится всегда.
Мои чувства – за пределами формул
земной привязанности.
Любовь между мужчиной и женщиной
я понимаю как вечную любовь.
Много ли пар,
которые видят себя летящими
вместе, вдвоём
в дальних мирах Космоса
через сотни лет
и через тысячи лет
в расширяющейся Вселенной?..
Какое счастливое стечение обстоятельств —
наша современная встреча —
высокоосознанное свидание на планете Земля!
А возвращаться сюда или нет —
это можно решить потом…
Надежда Чернова
Лиственное слово
Родилась в селе Баянаул Павлодарской области. Закончила факультет журналистики КазГУ. Живёт в Алматы. Много лет проработала в журнале «Простор». Поэт, прозаик, переводчик. Автор более двадцати книг стихов и прозы. Лауреат международной литературной премии «Алаш». Награждена орденом «Курмет».
Январь
Январский полдень. Год сорок седьмой.
Я зиму не люблю, но той зимой
Я родилась – в трескучие морозы.
Снега сверкали. Серебрился бор.
Чтоб на меня взглянуть, сбегали с гор,
Теснясь, толкаясь, молодые козы.
На красных соснах в шишках смоляных
Глядели белки с веток ледяных,
Мелькала солнцем в ельнике лисица —
Она взглянуть хотела на меня,
И в колокольчик маленький звеня,
Ко мне летела жёлтая синица.
В больших снегах лежал Баянаул.
В руинах церкви поднимался гул,
Хоть колокол и свергли в околотке.
От церкви шли прямые старики,
В казачьих шапках, от молитв легки,
За поясами свернутые плетки.
Сверкнули на меня лучом косым,
И усмехнулись в бороды-усы:
Мол, поглядим, что вырастет такое,
Но всё ж перекрестили – пусть живёт!
Январский снег. Послевоенный год.
И похоронки всё ещё несёт
По свету ветер – нет ему покоя…
А мир живой по снегу шёл за мной!
Вот мой отец в шинели фронтовой —
Не выветрился дым пороховой
Из этой грубой, вытертой шинели.
Вот мама – в полушалке голубом,
Сияет свет над юным её лбом.
А вот меня заносят в отчий дом,
Где я качаться буду в колыбели.
Тут набежала, глянуть на меня,
Весёлая и шумная родня —
Она русоволоса и раскоса:
Переселенцы русских деревень,
Казачий круг, родов татарских тень,
Певучий говор беглых малоросов,
Сибирских поговорок горотьба —
Вместила всех просторная изба,
Украшенная хитрым узорочьем.
Узор точили деды и дядья:
Вот деревянный ландыш, вот ладья,
А вот – волна, а вот – крыло сорочье.
Изба пропахла мёдом. Красный рай
На полотенцах вышит: птичьих стай
Полным-полно, и дышит каравай —
Лежит он, как младенец, на ладони.
За печкою, где адский жар притух,
Клюёт анчутку золотой петух —
И корчится, бежит нечистый дух,
А во дворе его затопчут кони.
День угасал. Зажегся снег ночной.
И наклонилось небо надо мной
Мерцающим созвездьем Козерога.
В ночь уходила белая дорога.
Что ждет меня?
Что сбудется со мной?
«Глазами чистого ребёнка…»
Глазами чистого ребёнка
Глядит окошками мой дом,
Как с облаков, по нитке тонкой,
Сбегает солнце пауком,
Как два холма, набычась лбами,
Глотают ящерку на спор,
Как птица вьётся над холмами
И держит в клюве эхо гор,
Как, облаков раздвинув крону,
Идёт ко мне живой отец,
И мама с ним – по небосклону,
В сиянье радужных колец…
«Уходит май…»
Уходит май, потом и год пройдёт.
Чем дальше жизнь – тем время быстротечней.
Охотится за бабочкою кот,
Как и за нами тайный страх наш вечный:
Любимых потерять, не удержать,
Навек расстаться, в пустоту сорваться…
Но май, но жизнь, но солнце, и опять
Зелёный воздух молодых акаций!
«При сияющей звезде…»
При сияющей звезде
Цапли ходят по воде —
Иероглиф или Слово?
Под небесным вечным кровом
Пусть живут себе везде,
Пусть не станут каплей туши
Или росчерком чернил.
Ты лишь контур уловил,