Дариласа тоже пыталась сосредоточиться на изучении аспектов исторического развития княжества Шаашидаш, но не могла. Её расстраивала холодность наагашейда, хотя она и понимала, что это всего лишь последствия ритуала. Но всё же…

— Что ты читаешь? — не выдержал Дейширолеш.

Дариласа встрепенулась и с готовностью продемонстрировала заглавие свитка, написанное по-давридански. Ледяная маска на лице повелителя дрогнула, и его брови немного приподнялись.

— Ты изучаешь нашу историю? — вырвалось у него.

Девушка кивнула.

— Это правильно, — загадочно произнёс наагашейд, не став пояснять, почему именно правильно.

Дверь отворилась, и их уединение нарушил помощник наагашейда.

— Повелитель, к вам прибыл гонец от императрицы Хваены, — сообщил он, а потом заметил девушку и удивлённо выпучил глаза.

Дариласа улыбнулась, а Дейш почувствовал раздражение: ему не нравилось, что кто-то отнимает у него внимание Тейс.

— Зови, — коротко велел он.

— Вы примете здесь? — удивился помощник. — Не в парадном зале?

Дейш просто посмотрел на него, и наг моментально вымелся за дверь.

Через несколько минут дверь опять открылась, и в кабинет вошёл высокий, убелённый сединами мужчина. Серьёзный такой. Сразу видно, что не просто гонец. Мужчина поклонился и протянул повелителю толстую пачку, обёрнутую бумагой и запечатанную сургучом.

— Её императорское величество императрица-регент Хваена направила меня, дабы передать вам, что ваша просьба выполнена.

Дейш еле сдержал усмешку. Просьба? Даже так? Послание он принял и, распечатав, начал внимательно просматривать бумаги, даже не удостоив посланца приветствием. Только один раз посмотрел на него, когда тот рискнул взглянуть на Тейс. Посланец оказался неглуп и на девушку больше не смотрел.

Среди бумаг было письмо от самой императрицы, в котором она сообщала, что выполнила все пожелания и рекомендации наагашейда: хмангеры уничтожены и «семьи» вольных разворошены. Дейширолеш получил три дня назад письмо от Ризшана, в котором тот отчитывался о деятельности императрицы, поэтому он мог быть уверен в правдивости написанного рукой её величества.

Деятельность императрицы впечатляла. Она смогла оттеснить больного императора на второй план и признать его неспособным управлять империей. После этого она сообщила, что принц Брион отказался от престола и покинул страну. В итоге единственным наследником остался маленький принц. Императрица проявила недюжинную изворотливость и смогла добиться того, что регентом при сыне назначили именно её. Ризшан писал, что это не всегда было бескровно. Например, узнав об изменении положения младшего принца, в столицу направилась его настоящая мать. Но ей пришлось повернуть назад. Здоровье внезапно изменило ей, и на момент написания письма Ризшан даже не знал, жива ли она.

К письму прилагалась дарственная на Хармийскую пустошь, «подаренную повелителю нагов в честь восьмисотлетия вхождения его княжеств в состав империи». Императрица просила отправить её дочь, принцессу Дедери, обратно домой, так как та слишком загостилась.

— Сопровождение для принцессы прибыло? — не отрываясь от письма, спросил Дейш.

— Да, — коротко ответил посланец.

— Я дам ещё своих нагов, — сказал наагашейд. — Я же обещал для усиления личной имперской охраны увеличить количество своих подданных рядом с имперским престолом.

Мужчина побледнел, но ничего не ответил.

— Обратитесь к моему помощнику, он сопроводит вас к принцессе, — сказал Дейш. — Завтра можете уезжать.

В глазах посланца мелькнуло облегчение, и он с поклоном удалился.