– Эка, брат, ты хватил, – парировал граф. – Это у вас в станице подобные разносолы. А здесь, в столице, где этот курдык возьмешь? Да и слово-то какое чудное. У меня иногда ощущение, что ты их на ходу придумываешь!

Билый не сдержал смеха.

– Курдюк – сие есть неотъемлемая часть барашка, при определенной термической обработке которой, а именно обжарке в казане, получается весьма сытная и вкусная еда, именуемая шкварки. А если к этим шкваркам добавить цыбулю, нут, пшено, воду и потомить на угольях с полчаса, то получится такой кулеш, я тебе доложу!

Микола прикрыл в упоении глаза, показывая всем видом, насколько вкусен, приготовленный в казане кулеш:

– Да и блюдо сие с историей, почитай, древней. Еще предки наши – запорожские казаки – сим блюдом трапезничали…

– Ну все, друже, попал в любимое русло, – прервал шуткой казака Суздалев. – Тебе дай только про старину своего народа поговорить. Помню ваши нескончаемые разговоры со станичниками на бивуаках, когда турка воевали. Но вот что-то не припомню, чтобы этим самым кулешом потчевали!

– Тю, так вы, ваше благородие, мыслями о молодой турчанке из горного селения, у которого мы недалече стояли лагерем, увлечены были, – тоже отшутился Микола. – Вот и забыл, как кулеш нахваливал. Гамаюн с Ревой фазанов тогда с рогаток набили. С них кулеша и наварили.

– Казаков твоих помню! Лихие ребята, – сказал граф. – Но вот что кулешом кормили, хоть убей!

– Даа… Лихие, – задумчиво протянул Билый. – Отвоевались хлопцы.

– А что так? – граф тоже стал серьезным.

– Горцев усмиряли, было дело. Один голову свою сложил за други своя. Другого ранили по-серьезному, – Микола старался не углубляться в мысли о своих боевых товарищах. Знал, что стоит только окунуться в воспоминания, так затянет, будто болото.

– Тогда помянем, – Иван потянулся было к графину с водкой.

– После, односум, – остановил его казак. – Ты обещал за игру подробнее рассказать.

– Хм. Эка тебя зацепило, – Суздалев слегка усмехнулся. – Значит, желание выиграть не исчезло?!

Билый в ответ покачал головой.

– Что ж, – мягко произнес граф. – Знать о своем противнике почти все – значит победить его на половину.

– Надеюсь, что вторая половина победы организуется по ходу действия, – утвердительно заметил Микола.

– Не совсем так, Николай. Не совсем так, – Суздалев внимательно взглянул на друга.

– Так расскажи наконец, что к чему.

– Да рассказывать много не о чем. Но есть несколько нюансов, – граф не торопясь намазал ароматного сливочного масла на поджаренный ломтик белого хлеба и сверху него положил добрую ложечку черной икры. Несколько икринок упали на белую салфетку, лежащую на коленях. Граф небрежно стряхнул их на пол. Также не торопясь, Иван Матвеевич отправил хлеб с икрой в рот и, растягивая удовольствие, стал тщательно пережевывать сочный бутерброд.

– Публика в игровом зале вполне константна и разношерстна, если так можно выразиться, – начал граф, отерев губы салфеткой. – В основном играют по-мелкому. Но есть несколько человек, которые за суммой ставки не постоят.

Граф сделал глоток воды из стакана, выполненного из чешского стекла и продолжил:

– Один из них сейчас играет в соседней комнате. И если у тебя цель выиграть, пока теоретически, коня, то и тебе, точнее нам обоим, нужно попасть в эту комнату.

– Интересно, что это за «один из них»? – с интересом спросил Микола.

– Личность, из себя особо ничего не представляющая, если бы не его наследство, полученное от отца, – сказал Иван и, сделав секундную паузу, словно обдумывая что-то, добавил: – Увы, ныне покойного.