Услышав, что именно пираты собираются делать дальше, Бет-Зана вновь вскарабкался на крышу и замер там, раздираемый противоречивыми чувствами. Сейчас, когда сознание еще только вошло во вторую фазу, ему необходимо было постоянно иметь доминанту перед глазами. В первый раз ему пришлось сделать значительное внутреннее усилие, чтобы оставить реншу под помостом монорельса, а самому уйти оттуда. Но тогда сознание знало, где именно находится доминанта, и потому не бунтовало.

Пиччули тихо заскулил, преодолевая рефлексы, которые составляли основу выживания его расы – и в конечном счете привели к ее исчезновению, – затем скатился с крыши. Он во второй раз проделал короткий путь от общежития до помоста монорельсовой станции, увидел, как группа из пяти вооруженных арбалетами глифанов и четверых кренчиков идет в эту сторону. Бет-Зана взобрался на помост, окинув его быстрым взглядом, присел за тумбой с плексигласовым колпаком, но тут же понял, что спрятаться здесь не удастся, и перепрыгнул на склон.

Карликовые деревья и плотные заросли колючек изогнулись ветвями к тучам. Бет-Зана припал к земле, разглядывая узкий рельс. По склону тянулась неглубокая канава, на дне которой он и находился. С двух сторон торчали короткие ярко-красные столбики, словно покрытые мириадами тускло отблескивающих снежинок.

Стеклокерамика … всплыла в сознании опасная, острая словоформа. С виду гладкая, стеклокерамика могла порезать до крови при малейшем прикосновении.

Пиччули полез вверх, хватаясь за мокрые ветки и выгнутые дугами стволы. Колючки цеплялись за одежду.

Снизу сквозь шелест дождя донеслись голоса, Бет-Зана, не останавливаясь, пригнулся – и услышал щелчок.

В сознании второй фазы оставалась еще значительная часть звериных рефлексов, и только животная часть пиччули заставила его отпрянуть, распластаться на склоне, вцепившись в кусты. Над головой заструился воздух, когда три закамуфлированных под толстые ветви оружейных ствола послали силовые потоки, перекрестившиеся там, где за мгновение до того находилось тело Бет-Заны. Атака длилась несколько секунд, затем сомкнувшиеся диафрагмы, неотличимые от древесной коры, скрыли отверстия стволов.

Голоса приблизились и смолкли. Ругань, короткий приказ, приглушенный скрежет… Глухой хлопок возвестил о том, что магнитный замок защитного колпака вскрыт. Пиччули лежал не шевелясь. Тонко загудел рельс – вызванный с пульта вагон покатил вниз от станции на вершине горы.

Бет-Зана осторожно поднял голову, разглядывая прозрачную лесу, протянувшуюся рядом с его головой. Он не сомневался, что эта леса не единственная. Наверняка здесь спрятаны и другие ловушки.

Мастер Гора предпочитал контролировать все пути. Внешне все было пристойно, но на самом деле любого взрослого или ребенка кренчиков, вздумавшего вдруг выйти из раз и навсегда установленного расписания и от нечего делать забраться к жилищу жреца по склону, ожидали капканы. Строенные силовые потоки, накладываясь друг на друга, резонировали в пиковой фазе, что разрушительно действовало на любую органику.

Бет-Зана встал, медленно переступил через лесу, вытянул руку, ухватившись за ствол дерева, росшего выше по склону, и прыгнул.

Рельс загудел громче, по склону посыпались комья влажной земли. Дальше идти не имело смысла, никакие инстинкты не помогли бы преодолеть все ловушки. Он остановился и присел, вглядываясь.

Из просвета между кустами появился закругленный передок вагона. Тот состоял из узкой платформы, низко сидящей на рельсе, четырех круглых штанг, подпирающих плоский навес, и нескольких скамеек. Склон везде имел примерно одинаковый наклон, штанги и спинки сидений возвышались наискось, перпендикулярно к нему. Низкие перильца ограждали платформу, по углам их виднелись шары, состоящие из множества маленьких зеркальных шестиугольников.