Роман Уэллс – шатен в толстых очках, пахнущий древесиной. Когда ему становится страшно, от него пахнет грибами.

– Выше, – вынуждена я приказывать Натали. – Правее. Теперь ниже. Да, вот здесь. Еще. Чешите сильнее, пожалуйста. Ногтями, ногтями. Да, еще сильнее!

На мой взгляд, цель жизни Натали не вполне ясна. Послушать ее, так она не прочь вступить в любовную связь с каким-нибудь мужчиной – этих отношений ей вполне хватило бы. В этом плавании я изучила историю власти у людей, а также историю их эмоций. Странная штука – это человеческое понятие «Любовь с большой буквы».

Самое удивительное, Натали удалось меня убедить, что стоит испытать эту любовь на человеческий манер, сопровождаемую разными причудливыми ощущениями. В результате я тоже стала немного ревнивой, преисполнилась собственнических чувств в отношении моего самца, кота Пифагора. Могу вам гарантировать, что такой подход вовсе не способствует гармонии наших отношений.

– Еще ниже, служанка.

Натали чешет сильнее.

– Мне страшно, – признается она.

– А мне нет, – вру я.

– Не представляю, как мы из всего этого выпутаемся.

Я со вздохом заявляю:

– Все всегда рано или поздно устаканивается. Я… как это называется у вас, людей?.. – фаталистка.

Ревностнее, чем когда-либо, я пытаюсь ее отвлечь.

– Вот скажите, Натали, что еще я могу предпринять, чтобы «в максимальной степени приблизиться к людям» и достичь трех целей, которые я перед собой ставлю: 1) любовь, 2) юмор, 3) искусство?

– Чтение, – отвечает она мне, поразмыслив. – Ты должна овладеть единственной прочной культурой – книжной. Дальше письмо. Книга – средство закрепления твоей мысли. Тому, кто владеет книгой, подвластны время и пространство. Книга обеспечивает безграничное распространение мысли. Только книга дарует мысли бессмертие.

Моя мысль бессмертна?

Вообще-то, умудрившись остаться в живых, я стала еще серьезнее относиться к необходимости оставить после себя след.

– Хочу, чтобы вы написали мою биографию, я стану вам диктовать. Хочу, чтобы мой разум пережил гибель моей телесной оболочки.

– Мне очень жаль, Бастет, но мы это уже обсуждали. Мой ответ – нет.

– Почему же, служанка?

– Ты хочешь быть необыкновенной кошкой? Возомнила себя царицей? Научись писать, Бастет! Писать и диктовать – разные вещи. Ты должна самостоятельно все это записать, чтобы быть уверенной, что в точности выразила свою мысль.

– Насколько я знаю, Юлий Цезарь продиктовал «Галльскую войну» своим писцам.

Ее впечатляет этот ловкий аргумент, но потом она вспоминает, как много времени я посвятила изучению висящей у меня на шее Энциклопедии.

– У меня есть предложение получше: это то, что подтвердит законность твоих притязаний. Речь о космогонии.

– Это еще что такое?

– Учение. Основополагающий трактат о причинах существования мира в его реальном виде. Это будет эталон, твое объяснение всего сущего тем, кто задается вопросами о происхождении мира и о смысле жизни в нем.

– Вы считаете, что это лучше личного дневника?

– Это была бы своего рода кошачья Библия.

Эта перспектива повергает меня в задумчивость. Она продолжает:

– Ты объяснишь в ней давнее, забытое прошлое. Во всяком случае, изобретешь кошачью легенду. Предскажешь отдаленное будущее. Благодаря этому ты не просто станешь той, кем мечтаешь стать, – царицей. Бери выше! Ты превратишься в пророчицу! Ты подробно расскажешь, как стала той, кем стала, – по примеру Авраама, Моисея, Иисуса Христа…

Пророчица? Интересный вариант! Иногда моя представительница человечьей породы, даром что она – всего лишь человек, делает весьма изощренные предложения, под стать не человеческому, а кошачьему уму.