Но она чуть отклонила голову, уворачиваясь от его руки:

– Мы уже больше не дети. Давай оставим прошлое в прошлом. Забудем.

Но Дейн не мог забыть, хотя бы потому, что его мозг утратил способность определять смысл звучащих слов с того момента, как его ладони дотронулись до хрупкого, фарфорового личика, и чудесные, изумрудные глаза оказались совсем близко, а соблазнительный аромат ее духов окутал его облаком. Он легко коснулся ее коралловых губ.

Дейну показалось, что он пробует на вкус смесь меда и солнечного света. Он провел руками по шелковистым черным волосам, по полуобнаженным плечам, по скрытой под тонким шелком спине, а затем притянул Мариэль ближе к себе, желая ощущать ее всем телом. Он со стоном закрыл глаза, чувствуя, как ее губы приоткрываются для него, как ее тело начинает таять в его объятиях.

Но тут в его грудь уперлись ее ладони.

Стараясь выровнять дыхание, она отпрянула от него:

– Зачем ты это сделал?

«Хороший вопрос. Чертовски хороший!» – подумал Дейн, глядя на несколько прядей, выбившихся из ее прически после того, как он запустил пальцы в ее волосы.

– Возможно, я хотел узнать, изменилось ли что-нибудь с тех пор, как я последний раз целовал тебя.

Ее глаза потемнели от желания. или гнева, он не мог сказать точно, потому что все еще был охвачен страстью.

– И каков результат эксперимента? – язвительно поинтересовалась Мариэль, но сразу пожалела о своем вопросе. – Не отвечай, я не хочу этого знать.

– А может быть, я просто мечтал поцеловать тебя в память о прошлом.

Он спокойно оперся о стену, словно его кровь сейчас не стучала у него в висках, как огромный африканский барабан, словно его джинсы не казались ему как минимум на два размера меньше, чем нужно.

– А ты поцеловала меня в ответ, Королева Пчел.

Он услышал ее прерывистый вздох, но ответа не дождался.

– Это было здорово. И я знаю, что ты тоже так думаешь.

– Слова типичного самовлюбленного мужчины, – фыркнула Мариэль.

– Я не такой уж типичный и самовлюбленный.

Она отстранилась, словно хотела повнимательнее рассмотреть его, и ему показалось, что в уголке ее рта прячется улыбка.

– Ладно, – не дождавшись ответа и приняв это как знак согласия, кивнул Дейн. – Раз здесь мы уже разобрались, пойду осмотрю дом снаружи.

Мариэль преградила ему путь. Нет, она не собиралась дать ему уйти так легко.

– Мы еще не закончили, Дейн. Но мы можем разобраться с нашими проблемами сейчас, раз и на всегда, и больше никогда не говорить об этом.

Его улыбка увяла.

– Что ж, давай. Зачем ты пришла ко мне попрощаться, если мы сделали это у тебя дома?

– Тот поцелуй. Он значил кое-что для меня. Он был для меня всем. – Ее сердце сжалось от воспоминаний.

– Это был прощальный поцелуй, – пробормотал он.

– Но я, наивная дура, – теперь я все прекрасно понимаю, – думала, что люблю тебя. И когда ты поцеловал меня. так. я подумала. – Мариэль взмахнула рукой. – Я пришла, потому что хотела спросить тебя. сказать тебе, что скоро вернусь, что мы.

Мариэль помнила тот вечер так же четко, как если бы это случилось вчера. Она приехала к нему домой, увидела свет фар его машины в гараже.

– Я услышала странный звук, и мне показалось, что тебе больно. Представь, что я почувствовала, увидев Изабель на бампере твоей машины, и вы с ней…

Это были самые ужасные мгновения в жизни Мариэль, никогда еще она не испытывала такого унижения. Тогда она физически почувствовала, как разлетелось на куски ее сердце. Она не помнила, как вернулась в машину, в ее ушах звенел женский смех и слова «Ах, бедняжка Мариэль», звук шагов Дейна за ее спиной, его голос, когда он просил ее остановиться.