– Я сам покажу. – Макс перевел тяжелый взгляд с Лизы на Костю и, видя Лизино недоумение, поспешил добавить: – Тебе нужно отдохнуть.

Она пожала плечами. Только она хотела возразить, что прогулка на свежем воздухе и чашка крепкого чая ей совсем не повредят, как Макса окликнул Миронов.

– Со мной все в порядке. – Лиза дотронулась до руки Самойлова и вернула ему олимпийку. Плеч ее тут же коснулся холодный воздух, стало неуютно. – Если захочешь, приходи, как освободишься.

Макс скрипнул зубами. Оставлять Лизу и Костю наедине ему не хотелось, но делать было нечего. В конце концов, это же всего лишь Меркулова. Пусть тащится с кем хочет и куда хочет, ему до этого какое дело?! Но стоило только вспомнить полоску голой кожи на ее животе, ее обтянутые тканью ягодицы и взгляд Кости, направленный на нее, как нервы его снова натянулись стальными тросами. До слуха его донесся тихий смех Лизы, и Макс обернулся. Меркулова и Павлов весело переговаривались, направляясь к раздевалкам.

Вопреки первому порыву, Макс твердо решил, что ни в какое кафе он не пойдет. Еще чего не хватало! Можно подумать, что заняться ему больше нечем. Он с ожесточением стянул с себя коньки и швырнул их в сумку. Раздражение требовало выхода, и Макс, переобувшись, отправился в спортивный зал. Занятия хореографией с Ксюшей начинались через полчаса, а до этого у него еще оставалось время потягать что-нибудь тяжелое… штангу, к примеру.

Лиза тем временем сидела, обхватив чашку руками. Она подула на горячий чай и улыбнулась.

– Евгений Александрович – замечательный тренер. – По тому, как она это сказала, сомнения в ее словах не оставалось. – С ним у меня появилось чувство, что я часть команды. Не просто спортсменка, которая должна выйти на лед и сделать то, чему меня учили.

– С предыдущим тренером было не так?

– Нет. – Лиза с сожалением покачала головой. По лицу ее пробежала тень. – Йохан Бернаскони хороший тренер, он дал мне очень много… но…

– Но не сумел дать то, что тебе было нужно, – закончил за нее Костя.

– В каком-то смысле.

– Думаю, что понимаю тебя…

Костя кинул в чай несколько кубиков сахара и принялся старательно размешивать его, болтая маленькой ложкой. Ложечка позвякивала о края, но парень, похоже, этого не замечал. Он задумчиво смотрел на свою чашку и только через некоторое время поднял глаза на Лизу:

– Вряд ли наши случаи похожи, но я представляю, о чем ты говоришь.

– Почему ты решил сменить тренера? – Лиза не скрывала своего интереса. Она еще раз подула на чай, а затем сделала глоток. Чуть терпкий ароматный напиток тут же согрел внутренности, и Лиза с удовольствием откинулась на спинку дивана.

– Тут все просто, – добродушно усмехнулся Павлов. – Наши отношения… или сотрудничество, уж как это правильно сказать… В общем, все это изжило себя. Нам стало неинтересно работать друг с другом.

Лиза понимающе кивнула.

Когда чай был допит, фигуристы вернулись в школу.

Невзирая на то, что утренняя тренировка забрала много сил, Лиза чувствовала себя отдохнувшей. Прогулка на свежем воздухе пошла ей на пользу, к тому же в последнее время Лизе очень не хватало общения, поэтому разговору с Костей она была рада. С Максом они, конечно, проводили вместе много времени, но это было совсем не то. Как-то не получалось представить, чтобы они могли просто так поболтать за чашкой чая или обсудить какую-нибудь ерунду. И не потому, что Лиза этого не хотела, вовсе нет. Макс не давал ей такой возможности, хотя она в этом очень нуждалась.

Весь остаток дня Самойлов вел себя сдержанно и оставался молчаливым. Лизу в очередной раз поразила перемена его настроения. Она и не знала, что лучше: когда он цепляется к ней надо и не надо, или когда, сдвинув брови, смотрит, как сыч. Она пару раз предприняла попытку выяснить, что же все-таки случилось, но в ответ Макс только пробурчал что-то невразумительное и отмахнулся. Ей было обидно. Обидно до такой степени, что она ощутила, как уголки глаз жжет от слез. Неужели она не заслуживает того, чтобы он поделился с ней своими проблемами и переживаниями? В который раз он отшвыривал ее, как уличную псину, и это причиняло Лизе боль. Пытаясь скрыть подступившие слезы, она откатилась подальше от Макса.