Вот здесь нужно рассказать о событиях, сильно приблизивших возобновление работ над РД. В Поволжье на расположенные в Казани рядом самолетостроительный и моторостроительный заводы приехало много москвичей, ленинградцев. Заводы достраивались. На самолетном заводе, в сборочном цехе собирали гигантские четырехмоторные АНТ-42, вернее, их модификацию конструкции В.М. Петлякова с дизельными двигателями, разработанными А.Д. Чаромским и В.Л. Яковлевым. На летном поле снаряжались эскадрильи для подразделений Водопьянова, Громова и других известных советских командиров.

Отсюда самолеты улетали на основной аэродром, а оттуда – на бомбежку дальних тылов противника. Моторный завод сильно укрепляли. Пришли эшелоны с оборудованием и людьми. Налаживалось производство новых моторов ВК-105 главного конструктора В.Я. Климова для пикирующего бомбардировщика Пе-2, который вместе со своим КБ и заводом из Рыбинска к тому времени был эвакуирован в Уфу. Там было решено создать центр моторостроения военного времени. Но и в Казани было непросто.

Город, оба завода, гостиницы были переполнены людьми. В комнатах гостиниц стояли одни кровати – тумбочки не помещались.

Но жизнь постепенно налаживалась. Люди устраивались, заводы работали ритмично, выдавая все больше и больше продукции. Окрыляли радостные вести после разгрома немцев под Москвой зимой 1941/42 годов. Возвращавшиеся в Казань летчики рассказывали, что разбитой немецкой техникой под Москвой завалены все обочины дорог, что прорваться в столицу немецким самолетам не дают.

В одной из гостиниц Казани в это время жили двое командированных из Свердловска сотрудников Люльки по Ленинграду – инженер Евгений Комаров и рабочий Виктор Звонок. Однажды вечером в их комнате, битком набитой людьми, появился военный со шпалой на голубых петлицах и с чемоданчиком в руках. Он приглядывался, нельзя ли здесь пристроиться. Витя Звонок вскочил:

 – Товарищ майор, вам устроиться? Сейчас организуем. Раздобыв где-то койку, он ухитрился втиснуть ее рядом со своей. Познакомились. Это был майор Сорокин. Он удивился:

 – Мне повезло. Вас-то мне и надо. Ведь я разыскиваю Люльку.

Он рассказал, что прибыл с заданием найти некоторые разбросанные по стране ОКБ и в том числе работавшее над РД-1.

 – Вам придется немедленно вернуться в Свердловск и оттуда заняться поисками Люльки. Нужно передать ему, чтобы связался со Свердловским обкомом партии. Там, в военном отделе, ему скажут, что делать.

 – Нас сейчас не отпустят туда. Командировка не кончилась.

 – Я все беру на себя.

И действительно, на другой же день пропуск для возвращения в Свердловск был вручен. Витя умудрился получить у директора завода аванс и достал в дорогу мороженого гуся. Одеты были легко, а морозы стояли сильные. Витя раздобыл два меховых коврика. Из них сшили чулки, ноги сунули в калоши и перевязали их веревками. В таком виде отправились в Свердловск разыскивать Люльку. Эти меховые коврики до сих пор хранятся в семье Комаровых как реликвия, как память о трудных днях войны.

Но найти Люльку оказалось почти невозможным. Переписка просматривалась военной цензурой, кругом были все «почтовые ящики» да «полевые почты», никаких других адресов, кто где находится, узнать трудно. Помог случай. Однажды в цехе Уральского завода тяжелого машиностроения появился генерал Котин. Он узнал Комарова, остановился, поздоровался. Стало известно, где Люлька! В тот же день отправили в Челябинск письмо и телеграмму. И спустя недели две, в феврале 1942 года, из проходной раздался телефонный звонок – это был Архип Михайлович. Ему быстро оформили пропуск, и вскоре он радостно здоровался с товарищами. Здесь были очень немногие из ленинградцев, всего несколько человек – Петров, Чуксин, Фишман…