– Но вы, сэр, вовсе не джентльмен!

Наклонившись, Патрик поднял ее саквояж:

– Кажется, с этим вопросом мы разобрались еще при первой нашей встрече.

Он сделал шаг к ней, и пульс Джулианы тотчас опасно участился. И вовсе не потому, что она очутилась за запертой дверью наедине с человеком, подозреваемым в убийстве. Причина была в том, что она осталась наедине с Патриком, и, похоже, у ее взбалмошного сердца есть свои резоны забиться чаще…

Патрик с размаху бросил саквояж на постель:

– Наденьте что-нибудь. Нам нужно кое-что обсудить.

– Но я не могу одеваться… в вашем присутствии! – запротестовала Джулиана.

В сравнении с вопиющей непристойностью подобной перспективы сцена с викарием казалась просто иллюстрацией к Святому Писанию!

Патрик и не подумал достать из кармана ключ. Вместо этого он просто повернулся лицом к стене.

– Обещаю, что не стану подглядывать. – Его голос еле уловимо смягчился. – Обернусь лишь тогда, когда вы соблаговолите мне это разрешить.

«Его глубокий баритон, – подумала вдруг Джулиана, – вполне способен заставлять женщин срывать с себя одежды». Она даже поежилась.

Впрочем, ей срывать с себя было решительно нечего…

Опомнившись, мисс Бакстер подбежала к саквояжу и открыла его. Вещи лежали в странном беспорядке, и она схватила первое, что попалось под руку.

– Что привело вас сюда, Хавершем?

– Прошу вас, не называйте меня так.

Джулиана встряхнула белую ночную сорочку. Чистая ткань приятно зашуршала.

– А как прикажете мне называть вас?

– Думаю, «Патрик» вполне сгодится. – Он шумно выдохнул. – Я только что из трактира, – сообщил он, адресуясь к стене. – Остальные… то есть мои приятели, обо всем знают.

Джулиана судорожно скомкала сорочку:

– Знают… о чем?

– О нас… с вами. – Его слова, словно мячик, отскочили от выцветших обоев. – И о происшествии с викарием.

Джулиана насмешливо фыркнула:

– Меня совершенно не волнуют слухи, которые распускает его гнусное преподобие! В подчинении у викария всего лишь стадо доблестных шотландских баранов, да простят меня его прихожане! В лондонских светских салонах его слово ровным счетом ничего не значит! – Кинув опасливый взгляд на обращенную к ней широкую спину Патрика, она отбросила наконец последние покровы и стремительно натянула сорочку. – Морег всего-навсего захудалый шотландский городишко, Патрик. Слухи вскоре утихнут.

– Вы недооцениваете жителей Морега. Дэвид Кэмерон, к примеру, уже в курсе дела. А это предполагает, что и его супруге также обо всем известно. Надеюсь, вы знакомы с ними обоими?

Джулиана отыскала в конце концов на дне саквояжа гребень и теперь яростно пыталась расчесать мокрые спутанные пряди, едва не вырывая волосы с корнем.

– Вы уже можете обернуться, – объявила она, лихорадочно прикидывая, вправду ли сплетни, зародившиеся в этой глуши, могут достичь лондонских салонов. – Кэмерон также не в счет. А его супруга хоть и хороша собой, но не может считаться истинной леди…

Патрик медленно повернулся к ней лицом:

– Возможно, по лондонским меркам Дэвид Кэмерон малозначительная персона, однако в Мореге он весьма уважаем. Кстати, неподалеку проживает граф Килмарти. И его сын, Джеймс Маккензи, тоже посвящен в случившееся.

Гребень едва не выпал из пальцев Джулианы.

– Но шотландские пэры вовсе не столь уважаемы…

– Супруга Маккензи – бывшая виконтесса Торолд, – бесцеремонно оборвал ее Патрик. – Миссис Маккензи знакома со множеством влиятельных людей Лондона.

Джулиана ощутила стеснение в груди. Но это же горная Шотландия… это не Лондон! Ведь Патрик скрывался здесь почти год, и никто не подозревал о том, что он живет в этом городишке, а ей не удалось и дня тут пробыть, не оскандалившись! Снова она повела себя неосмотрительно… О господи… и вновь она не подумала! Как не подумала и о том, чтобы просто повернуть в замке ключ!