Так мог бы улыбаться ангел.

Если бы видел перед собой другого ангела.

Первым побуждением было скомкать проклятую картинку и бросить под ноги.

Криво усмехаясь, Хэнтауту вернул ее на место. Низменные эмоции недостойны эхайна. Незнакомый этелекх, кому на самом деле адресована была эта убивающая гнев и ослабляющая воинский дух улыбка, был врагом. А точнее – добычей. Ему и предстояло получить свое. Но его женщина была тут ни при чем…

Если только она не ожидала своей участи здесь же, на борту «Эгутаанга Великого».

Последнее обстоятельство всё меняло.

Каптор Хэнтауту вдруг подумал, что не желал бы ее смерти. Слабость… мимолетная недостойная слабость… эта улыбка, демон-антином ее забери…

Он заглянул за тростниковую шторку в стене. Какие-то малопонятные технические закутки. Убогие, зачахшие растения в пластиковых емкостях на подоконнике. Все непонятно и чуждо. Пускай так оно и остается. Никому и никогда уже не будет дела до этих вещей, этой мебели… этой улыбки. Хозяину более не суждено ее увидеть…

Каптору пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановить собственную руку, самовольно протянувшуюся к картинке, чтобы забрать ее с собой.

Наваждение… искушение… с этим нужно бороться. Гневом и кровью. Своим гневом и чужой кровью. Снаружи были враги. Этелекхи. Мерзкие чужеродные твари. Пора было закончить то, за чем он сюда явился…

Повернувшись к дверям, каптор Хэнтауту к собственному изумлению обнаружил, что он здесь не один и, судя по всему, уже весьма продолжительное время.

Прямо на пороге сидел, по-солдатски подобрав под себя ноги и свесив лапы в перчатках между колен, какой-то несуразный и совершенно здесь неуместный унтер в легком скафандре без шлема. Во всяком случае, у него были унтерские шевроны на рукаве и унтерская же рожа – наглая и подобострастная одновременно. И определенно знакомая. Где-то они пересеклись однажды, мельком и ненадолго.

– Сарикрорк, «Бездонная Задница», помните? – подсказал унтер, гнусно ухмыляясь. – Для меня громадная честь встретить вас здесь, капитан-торпедир Хэнтауту.

– Если честь, какого демона ты сидишь в моем присутствии, мисхазер?! – лязгнул каптор.

События в «Бездонной Заднице» он мог припомнить в самых общих чертах (напились, как звери… вот, пожалуй, и все), с большим усилием, совершать каковое над собой не имел в данный момент ни времени, ни желания.

Унтер медленно, без большой спешки, деланно кряхтя, поднялся.

– Первого батальона отдельного тридцать восьмого полка специального назначения мичман Нунгатау, слуга янрирра, – отрекомендовался он, не переставая щериться. – Кстати, ваш соплеменник… если вы понимаете, о чем я.

– Что ты делаешь на борту секретного объекта, мичман?

– Секретного? – мичман огляделся весело и недоумевающе. – Я пересек железное корыто от шлюза до этих милых домиков и нигде не видел предупредительных надписей. И не встретил ни одного патруля. Только вы и целая хмудла эршогоннаров с тяжелым оружием наперевес.

– Отвечать на вопрос!

– Слушаюсь, капитан-торпедир… Я здесь с особо важным заданием и подчиняюсь лично гранд-адмиралу Вьюргахихху. Если желаете, могу предъявить именной церрег. А что здесь потеряли вы и ваши птенчики, просто ума не приложу…

– Молчать, бушло! Как стоишь? Как разговариваешь, нухрыда чурухазая?!

Мичман переступил с ноги на ногу и расслабленно привалился к дверному косяку.

– Осмелюсь заметить, капитан-торпедир. Мы здесь вдвоем, и шексязиться вам не перед кем, братки ваши эршогоннары, как я приметил, удалились изрядно, доблесть вашу перед ужмохлым скорпионом не оценят и не воспоют. Делить нам, как мне кажется, нечего. Я здесь затем, чтобы забрать одного эхайна – только одного. Все остальные, будь то эхайны, будь то этелекхи, будь то сам демон-антином, меня не волнуют, можете обходиться с ними по своему усмотрению.