Только кому-то это, видимо, очень не нравилось, и примерно восемь лет назад министр сельского хозяйства и его супруга погибли при загадочных обстоятельствах. Семью возглавил Арчибальд. Подробностей в книге не упоминалось, но автор писала, что жили дети довольно бедно до тех пор, пока их брат диал не поступил на службу к лорду их провинции – князю Латторскому.

– Всё плохо, – вернула меня из размышлений та самая Амелия. – Он тебя не хочет! Нас так скоро поганой метлой отсюда погонят. И не посмотрит никто на то, что у тебя его браслет, – скрестив руки на груди, она надула губы и демонстративно уставилась в окно.

– О, Пресветлые! Как тебе не стыдно? Ведёшь себя, как простолюдинка. Анна, прости её, пожалуйста, – забегала вокруг меня та, что помладше.

– Ни капельки! И скажи мне, Астрочка, чем мы от этих самых простолюдинов отличаемся? Столько лет жили впроголодь и экономили каждую монету. Успели позабыть, каково это, когда в имении есть слуги. Драили всё сами, готовили сами, даже одежду сами чинили! А тут вдруг Анне такая удача выпала. Сам правитель выбрал её в жёны. Так надо держаться за это место руками и ногами. Арчи, конечно, старается, но не будет же он нас до старости обеспечивать? – доводы старшей из брюнеток не были лишены смысла.

– Астра, Амелия, пожалуйста, не ссорьтесь, – узнав их имена, я могла обращаться к “сёстрам” более уверенно. – Всё будет хорошо.

“Ведь будет же? Что там было в романе? Почему я ничего не помню?” – паниковал мой внутренний голос.

– Послушай, раз ты до сих пор…кхм…девица, – начала та, что понаглее, – то может, воспользуешься этим и попросишь Пресветлых сделать так, чтобы твои сёстры не голодали больше? Правилами запрещено вымаливать чего-либо для себя, но для других-то можно. Мы же не чужие люди. Разве нет? – Амелия состроила такую жалостливую мордашку, что я чуть не прыснула со смеху. Уж очень резкой оказалась перемена.

– Нет! Нельзя! – воспротивилась младшая из сестёр. – Возможность попросить что-то у Богов дана нам не просто так. Нужно подходить к этому очень ответственно. Твои помыслы корыстны, вот ты и придумываешь всякое. Только чистая и телом, и душой дочь диала может прийти в храм и вознести молитву…

– Да ладно тебе, нюня! Сразу видно, что жизнь впроголодь тебе была по нраву. Снова хочешь драить полы? Или может думаешь, что безумный Ториан наконец-то снизойдет до тела нашей сестрёнки? Ой…– девушка побледнела и уставилась в одну точку. Куда-то за моей спиной. И судя по тому, как ахнула её сестра, ничего хорошего там не было.

Я медленно повернулась и увидела стоящего в дверном проёме правителя. Выражение лица у него было такое, будто он размышлял: посадить девушку на кол или удушить собственными руками – и оба варианта настолько ему понравились, что он никак не мог определиться. Желваки ходуном ходят, глаза прищурены. Ох, не к добру это.

– Пошли вон, – наконец выдавил он из себя, а я заметила, что купаки у него сжаты настолько, что аж костяшки побелели. – Иначе казню, обеих. И не посмотрю, что вы сёстры Её Величества.

Брюнеточек как ветром сдуло, а я осталась стоять перед Торианом в одном ночном платье. Не зная, куда прятать глаза, вся пунцовая от стыда за то, как выгляжу, а ещё больше за поведение своих “сестёр”, я чуть ли не тряслась перед ним. Хуже всего было то, что я не знала, чего ожидать от разъярённого диала, который мне даже мужем не был.

“Это всё мой сон. Его не существует, а я вот-вот проснусь. Вскочу с постели и выброшу эту треклятую книгу куда подальше,” – паниковала я про себя.