На меня смотрели из тёмных окон. Я заходила в подъезд и замечала движение глаз в вентиляционной трубе. Под лестницей среди колясок и велосипедов. В прорезях почтовых ящиков.

А лифт, как проклятый, теперь >всегда останавливался на шестом этаже. Мне приходилось дважды нажимать кнопку, чтобы добраться до своего. От страха я теряла способность дышать, когда передо мной открывался вид на старые фанерные двери. Заранее держала палец на кнопке, чтобы сразу нажать и уехать из этого дьявольского места.

Это продолжалось довольно долго и стало почти привычным. Но однажды лифт с первого раза привёз меня домой. Увидев дверь своей квартиры, я подумала: «Наконец-то это закончилось!»

Я подошла к порогу, вынула ключ из кармана, как вдруг внезапный приступ ужаса заставил до боли сжать его в руке.

Это была не наша дверь. Похожая, но не наша! Такая же шероховатая металлическая поверхность, но ручка немного ниже, а глазок чуть смещён вправо. >Это копия нашей двери в чужом мире!

Я стояла на шестом этаже. Повсюду висела пыль и паутина. Так обманули и тех, кому был должен отец. Лифт привёз их на «ничейный этаж». Они увидели эту дверь и вошли. И там с ними что-то случилось!

Я отвела ногу назад, собираясь уйти, но голос за дверью приказал:

– Войди!

Хотя голосом назвать это было трудно. Некий скрежет, похожий на людскую речь.

«Лучше показывать им хорошее отношение», – вспомнила я.

Капля пота упала с подбородка. Мокрая ладонь легла на ручку. Я надавила и потянула. Твердила себе:

– Исполняй, что скажут, и всё будет хорошо.

За дверью оказалась не наша квартира и даже не похожая на неё, а совсем не пользованное жильё с ремонтом от застройщика. Но время справлялось и без людей. На деревянном полу засохла и потрескалась краска. Старые полосатые обои выцвели и отклеились по углам.

Я заставила себя сделать несколько шагов по прихожей, заглянула в комнату – и мне открылось зрелище, которое я вряд ли смогу когда-нибудь забыть.

В комнате без мебели лежали изуродованные тела. Главного парня букваль>но размазало по стенке. На обоях присохли и висели его глаза, волосы и ошмётки кожи. На полу лежали истёртые останки. Почти безголовое тело, только нижняя челюсть уцелела – сверкала винирами.

Парня с чёлкой скрутили, как мокрую тряпку, и он валялся в центре комнаты. Тело третьего было растоптано в углу и напоминало бесформенный сугроб.

С ними случилось всё то, что я представляла в приступах ненависти!

Они пролежали здесь уже так долго, но следов разложения не наблюдалось. И я поняла почему. Они до сих пор были живы! Я видела их конвульсии в бесконечных предсмертных муках.

В воздухе висели пары свежей крови, и я постаралась не дышать.

Это какой-то сон… Страшнее кошмара и представить нельзя.

Стукнула дверь кладовой. Я оглянулась. В темноте висело лицо-маска, длинная рука потянулась вперёд, будто указывая куда-то.

Я обязана была приглушить страх, подавить тошноту и посмотреть, куда велено. Рука-плеть тыкала в подоконник.

Я обошла изувеченные тела, переступила через кровь и приблизилась к мутному окну, за которым ничего не было видно из-за слоёв пыли.

На подоконнике среди паутины и сотен высохших мух лежали ключи от машины. Всё в красных потёках.

– Бери!

Я чуть до потолка не подпрыгнула от этого голоса.

Значит, >подарок … Это существо решило отдать мне машину тех ребят…

Она мне ни к чему. У меня даже прав нет, но как можно перечить?

Я взяла и просипела: «Спасибо!» А затем, ни разу не поглядев в сторону кладовки, ушла.

Сколько всего страшного происходило с жителями нашей панельки. Когда я была маленькой, один из соседей вывалился из окна одиннадцатого этажа… А тётя Надя? Её заметили на лестнице с раздроблённой шеей. Думали, упала.