Весь следующий час я провела в своей комнате, лишь изредка высовывая нос за дверь и прислушиваясь, не разошлись ли домочадцы.

Наконец все переместились в гостиную, и я поняла, что пора приниматься за работу.

Выбралась из своего укрытия и стараясь держать спину прямо отправилась на кухню, по дороге, неожиданно осознав, что же меня так смутило, когда я узнала, что у Филиппа есть дети.

Голые стены!

Ни где, ни на одной стене, или на камине, или на полке в книжном шкафу не было и намека на фотографии. Обычно, когда в семьях есть дети, родители обязательно делают фотки и расставляют на самых видных местах. А тут ничего. Тоже касалось и игрушек, хотя они могли храниться на втором этаже, куда я так и не посмела заглянуть.

Тем временем в гостиной царила семейная идиллия. Филипп сидел в большом кресле, а на коленях у него устроилась Ксюша. Девочка доверчиво положила голову отцу на грудь, пока тот читал ей какую-то книгу. Что же касается Данилы, то парень, на пару с Русланом, собирали какой-то нереальный конструктор космического корабля.

- Полина - окликнул Филипп и мне пришлось затормозить - Большое спасибо за ужин. Все было очень вкусно.

- Я рада - отозвалась я и пока он не решил продолжить разговор, поспешила по своим делам.

К моему удивленно, вся посуда из столовой была не просто убрана, а уже загружена в посудомойку. Остатки еды стояли в холодильнике, а на столе меня ждала записка.

" Не забудь поужинать".

Всего три слова, но сколько в них было заботы.

Бросив взгляд на холодильник, поняла, что есть не хочется, а вот от чая я бы не отказалась. Включив чайник, полезла в шкаф и увидела четыре разноцветные чашки. Чёрная Филиппа, белая Руслана, синяя точно Данилы, ну и розовая с единорогами конечно же Ксюшина. И в голове вновь возник вопрос, где мать детей и почему она не рядом с ними. Может уехала? Нет. Четыре кружки ясно давали понять, что мать в этом доме не живёт. Так что же с ней стало?

Я тряхнула головой, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Меньше всего хотелось лезть в личную жизнь хозяина дома. Всё что от меня требовалось, продержаться три месяца, поднять на ноги дядю Васю и тогда я смогу навсегда покинуть этот дом. И эту семью.