Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

Ознакомьте с этим письмом Комитет Защиты.

18. Н.К.Рерих – А.М.Асееву

26 января 1937 г.

[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]


Дорогой Александр Михайлович,

Спасибо за Ваши письма ко мне и к Е.И. от конца декабря и начала января. Спасибо и за пересылку письма Кашанина. Как я уже писал Вам, пока оставьте его в покое. Пусть получатся какие-либо сведения в Париже от Мажуранича. Также пока повремените с помещением заметки Никитина о кощунстве в Часовне[62]. Адвокаты просят повременить с этого рода оповещениями. К тому же у Вас так много положительного материала, что гораздо полезнее оповестить о нем. Любопытны письма от теософки и от Батурина, сообщаемые Вами. Все это весьма сложно. Повторяю, что в отношении теософов мы выказали максимум доброжелательства и именно после этого получили злоречивое их постановление. Странно, что сперва нас просили выказать доброжелательство, а когда это было сделано, то немедленно они выступили со своим постановлением и широко разослали его. Это тоже своего рода архиерейское постановление. Вы совершенно правы, ужасаясь лживости соборного послания. Неужели же Собор может хотя бы на минуту доверять заведомо лживым наветам Васьки Иванова, Юрия Лукина, Богинского и других мракобесов? Всем известно, что вся эта шайка подкупна и получила свои тридцать сребреников, но соборным отцам должно быть стыдно (если стыд у них имеется) повторять такую явную ложь. Тэффи недавно писала, что и английского короля влюбили масоны, – может быть, соборные отцы, брады уставя, примут и эту шутку за разоблачение? О каком таком ордене пишет Вам Батурин? Любопытно и его сведение о Всев[олоде] Иванове. Я слышал, что он начал писать в советских газетах, но о розенкрейцерстве ниоткуда не было слышно. На всякие мрачные постановления следует отвечать лишь расширением культурной линии. Следует раз [и] навсегда признать, что без факелов дикарей шествие не обходится. Прошлый год, несмотря на свою армагеддонность, был очень удачным. Нью-Йоркское злоумышленное трио, сами того не подозревая, создали многих друзей нам. Пока там тянется тягучка волокиты, поступательная культурная деятельность благополучно движется. А в то же время по лицу земли совершаются и многие существенные сдвиги. Таким образом, получается координация многих обстоятельств. С нетерпением ожидаем очередной выпуск журнала[63] и радуемся, слыша от Вас о большом количестве материала, к Вам поступающего. Никитин прислал письмо какого-то В.Л.Л. и свой хороший ответ на его инсинуации. В деле с Пактом в Европе имеются хорошие подвижки – удивительно, сколько времени требуется, чтобы просветилось сознание человеческое.

Всего Светлого.

19. Н.К.Рерих – П.А.Северному

26 января 1937 г.

Naggar, Kulu, Punjab, Br[itish] India


Дорогой мой,

Сердечно благодарю Вас за книги, посвященные Пушкину и Тургеневу. Прочел их с большой радостью, ибо такие характеристики наших великих людей, по моему мнению, совершенно необходимы. Помимо отличного слога Вы умеете так бережно выявить все прекрасные стороны великих характеров, что для молодого поколения Ваши книги будут ведущими вехами. Каждый писатель и художник в своих произведениях являет и свою характеристику. Один увидит мрак, а другой увидит свет. Говоря о других, писатель невольно говорит о том, что ему самому близко, и дает в образах, им излюбленных, и свою характеристику. Вы так бережно и любовно очертили Пушкина и Тургенева. Вы сделали это убедительно, а ведь таинственное качество убедительности так нелегко дается. Нужно иметь истинное дарование, чтобы без всяких осуждений оставить в читателе облик светлый, – ведь оба описанных Вами героя русской жизни навсегда и останутся светочами. Вы правильно подчеркнули все тернии, лежавшие на пути их великого шествия. Читатели должны знать об этих терниях, чтобы на будущее русские люди, да и вообще все люди, научились оберегать живые памятники культуры. Празднуется сейчас юбилей Пушкина. Празднуется торжественно – будем и этому радоваться, но было бы еще радостнее, если бы современники Пушкина уберегли великого поэта и вместо наветов и злоречий охранили его трудный путь от покушений тьмы. Застрелили Пушкина, застрелили Лермонтова, не уберегли Грибоедова, отягчили жизнь Гоголя. Изгоняли Ломоносова и Менделеева, свели с ума Врубеля, клеветали на Куинджи. Что же это такое? Почему же общественное мнение молчало? Неужели нужно целое столетие для того, чтобы над прахом Пушкина прозвучало единогласие? Потому-то так особенно ценно то, что Вы творите, направляя общественную мысль к охранению живых памятников культуры. Люди сперва убивают соловья, а потом начинают изучать его.