Душевно радуюсь образованию нового Комитета. В сердце моем говорю ему: в лице этого Комитета приветствую всю Америку, доброжелательную, отзывчивую и справедливую. Пусть отдельные темные личности клевещут и подрывают основы Культуры и всего светлого – выродки всюду имеются. Но нация как таковая, вся страна в ее лучших устоях всегда будут стоять на страже справедливости и добра. Духом и сердцем отличат честные люди, где правда и культура, а где зло и разрушение. Во времена мировых смятений такая благородная защита Культуры является признаком благодатным. Чутким сердцем друзья разберутся во всех фактах. Чем больше они будут знать, тем яснее будет для них, где правота. Ведь сразу они почувствуют, что недопустимо с моральной точки зрения, чтобы в великом Государстве основатели Культурн[ых] Учрежд[ений] выбрасывались чьим-то захватным своеволием. Друзья разберутся во всей разнице чистосердечного пожертвования и мысли о доходном вложении капитала. Так же точно друзья поймут и припомнят, что мы все всегда были на страже интересов бондхолд[еров] и горевали, когда в силу общеам[ериканского] кризиса все ценности так пошатнулись. Нынешние разрушительные действия не могут благотворно отражаться на интересах бондх[олдеров]. Захватное начало трио не может способствовать общественному гласному ведению дел. Друзья помнят, что именно мы настаивали на образовании всяких Комитетов с широкою отчетностью и гласностью. Друзья знают, что экспед[иция] была от Ам[ериканских] Учрежд[ений] на амер[иканские] средства. Ведь и Вы сами посильно участвовали в этих средствах, как видно из отчетов, копии которых Вам посланы. А ведь экспедиц[ионные] суммы не подлежат налогам. Кроме того, президент Учрежд[ений] и мой доверенный г-н Хорш отлично понимал, какие суммы подлежат или не подлежат налогу. Ведь вся финансовая часть была в его руках, и вполне естественно, что мы доверяли знание местных законов амер[иканскому] гражданину, сами не будучи таковыми. Попрание доверия – брич оф трест – есть самое страшное преступление. Как прекрасно, что друзья стоят на страже справедливости!

Шлем Вам всем всю сердечность, все лучшие помыслы.

Духом [с Вами].

Мой дорогой полковник Махон!

Большое спасибо за письмо, в котором Вы сообщаете, что написали в Лондон о выставке. Будем ожидать добрых вестей.

Мы вполне разделяем Ваше негодование и изумление по поводу сомнительных новостей о Пакте. Вы без труда поймете, как глубоко были поражены мы, услышав о методах трио, которое готово втянуть весь мир, только бы подкрепить свои злонамеренные нападки. С того времени нам стало известно еще об одной атаке с того же фронта. Из телеграммы мы узнали, что 30 января в одной из американских газет появились сведения, порочащие экспедицию[69]. Но на следующий же день эта информация была отозвана Департаментом, и репутация экспедиции была восстановлена. Без сомнения, вся мерзость идет из того же грязного источника – трио. А если принять во внимание, что на другой день должно было состояться слушание дела против г-на Хорша от лица трех пострадавших членов Правления, то становится понятным, что все было организовано для того, чтобы создать предвзятое мнение у судьи. Мы не знаем всех подробностей, но со временем, конечно, получим газетные вырезки. А так как Вы иногда получаете их раньше, буду очень признателен, если Вы любезно перешлете их мне.

Конечно, г-жа Махон и Вы понимаете, как сердце Елены Ивановны реагирует на все эти темные злодеяния трио, ибо действительно происходит что-то неслыханное.