31-го утром и 7/I утром мы устроили праздники. Для детей и для детей и взрослых. Было много народа. Все рядились. Кролику сшили костюм Зайчика, Наташке – Обезьяну, я вымазалась в негра в соответствующем одеянии, были Айболит, Снегурочка и Дед Мороз и просто люди с длинными носами, скорее, странными носами. Кролик вместе со всеми водил хоровод, он ожил просто.

От меня поначалу отшатывался, потом узнал, привык и вымазал об меня свой нос.

Кроликов узнаёт меня. Вот он, например, проснулся, но еще где-то там. Заметив меня, мой растянутый в улыбке рот, он сразу же в ответ улыбается. Так стало всегда.

Теперь Кроликов веселый. Пусть не такой смелый, но очень веселый. Я его просто доводила до здорового смеха своими приставаниями и оживляющими звуками.

Если я ему «угрожаю» козой, он сразу хихикает, группируется и бодает мой живот.

А если на него «нападает» Царапыч с шевелящимися пальцами – он замирает от восторга и страха, и глазами стреляет то на одну мою руку, то на другую, и лицо делает таким предчувствующим: и страшно ей, и весело. И тоже группируется, отталкивает моих Царапычей.

Еще Кролик любит играть с подушкой. При слове «Бух» – «ныряет».

Дописываю, будучи в Москве.

Мы приехали вечером, в разгар иллюминации. Кролик, забыв впасть в состояние, моргал и вертел головой. Вот ведь как.

Пока тютюшкаемся на диване, смеемся, все хорошо. Как только ставлю на ножки походить или к коляске – сразу отлетает и холодеет. Все чаще замечаю, что «состояния» привязаны к отрицательному.

В относительном комфорте они не возникают.

Контакт – священное слово для нас.

Маша и педагоги ЦЛП – Има Захарова и Леонид Зельдин

9 февраля 1998 г. Кроликов, плут, обманул маму. Он не захотел спать в машине на обратном пути. Хотя был разбужен мамой-петухом в 6.00. Можно предположить, что он тоже был очень заинтересован тем, как можно двигаться в метель, когда не виден кончик своего носа даже. Одно дело в тундре на оленях. Там меньше вероятность столкнуться. Да и вообще, олени ведь нюхают.

20 февраля 1998 г. Умываться хотел без воды. Он вообще не любит, когда копошатся у лица. Суют колючую палку в рот. Причем заставляют эту глупую палку держать и совать самой – ни вкуса, ни кайфа.

Очень высокий порог из умывальной перешагнул, почти не заметив.

Завтрак ел сам.

23 февраля 1998 г. Кролик вязко выбрался из сна к 11.30. Был слабый и разбитый, конечно. Весь день принимался плакать, ходить боялся. Только хорошо ползал к кукурузе (температура 37,7).

Хорошо ел. Но не сам. Боялся сидеть на стуле. Мечтал постоянно сидеть на ручках и близко у моего лица тютюшкаться. Ну ждался в хорошем обществе. Пришел папа и догадался нажать на кнопку. Кроликов сразу же среагировал на телевизор, и по законам абсурда папа назвал его Коперником. Папа вообще-то стал звать его Колей от слова Колик (Наташа не выговаривает Кролик) и, сумев развить эту идею до Коперника, остался собой доволен.

24 февраля 1998 г. Кроликов встал с отвагой в сердце. Сам проделал весь путь до завтрака, правда с нелюбовью по-прежнему относится к умыванию.

Завтрак съел сам; не боялся сидеть на стуле.

Ходил: одна нога босиком, другая – в ботинке на толстой подошве^>[6]. По-моему, не заметил издевательства. Чуть позже ползал с грузом на правой ноге 30 минут – ползал только правильно к кукурузе. Потом приспособился и начал прыгать, плут.

Кусочки яблока не мог доставать из коробочки. Не понимал, что пальчики надо сделать щепоткой.

Месил бобы в миске. Совсем не хотел брать в рот (видно, был сытый), выбрасывал их из кулачков на периферию и смотрел за разлетающимися бобиками.