. А ведь других, таких как мы, множество. Но со всем не управишься. Достаточно немногих, чтобы чувствовать себя уверенно. Достоверность истины не очевидна, светлая комната, в которой мы растворяемся: разумеется, из предания, но вполне реальная, стоит нам получить добрые вести от наших друзей.

Я читал Ваши статьи, размышления в Politics>2, которые летом нам передавал Ласки, сейчас читаю Вашу работу о немецком чувстве вины, вошедшую в антологию>3, которую Вы передали. Восхитительный текст – и такое позволяют печатать в Америке! Несмотря ни на что, Америка – счастливая страна!

Я заметил, что не могу писать Вам, так как хочу написать слишком о многом. Нужно подождать. Судя по всему, публикации все-таки еще возможны. Одна из работ, которую я хотел бы Вам отправить – «Об истине»>4, 1400 машинописных страниц, в ней, вероятно, удастся выразить хотя бы часть моих размышлений, в которых не будет «уравнивания» (о котором Вы слышите со всех сторон с тем же ужасом, что и я). Уже готова и «Психопатология»>5, совсем новая книга в четвертом переиздании. Технически для издательства публикация пока невозможна.

Опять, в сущности, полные глупости! Вместо этого я хотел бы узнать побольше о Вас. Расскажите о Вашем муже, я даже не знаю, какая у Вас теперь фамилия! В каком окружении Вы живете? Вы продолжаете писать, это мне известно из текстов, которые удалось прочитать. Но каковы Ваши личные ощущения? Последнее, что мы о Вас слышали: Париж, беспокойные переезды из комнаты в комнату, неразбериха с документами, из-за которой был невозможен отъезд в Люксембург>6.

Как бы Вы удивились, оказавшись сейчас в нашей квартире: те же комнаты, словно ничего и не было. Вы могли бы снова занять место за моим письменным столом, как в те времена, когда были моей аспиранткой. И все же все совсем иначе, призрачная непрерывность внешнего, которая тянется из прошлого и продолжается в этом изменившемся мире. Вот уже две недели я снова читаю лекции, но теперь на факультете теологии>7, так как наш факультет еще закрыт. Я снова читаю лекции в старом зале (теологов и медиков), но теперь о «доказательствах существования Бога»>8.

Вчера вышел первый номер Wandlung. Я приложу его к письму. Не хотели бы Вы написать для нас статью? Объем ограничен двенадцатью машинописными страницами. О чем – решать Вам. Может быть о том, что объединяет нас – я имею в виду американцев и европейцев (в том числе, конечно, и немцев) – несмотря на границы? Или лучше обратиться к более конкретной теме, например, написать обзор американской современной философской мысли – это здесь очень нужно. Если какой-то из материалов первого выпуска вдохновит Вас на возражения – мы будем очень рады! Гонорар (25 марок за страницу), к сожалению, очень невелик. Даже здесь на эти деньги ничего не купишь, ни за марки, ни за талоны. Простите эту прозу жизни, в мире такая неразбериха, он только встает на путь, возможно, встает на путь, который сможет вернуть его к порядку, в мире, где возможна жизнь ради человеческого долга.

10 декабря 1945

Вы пишете: «возможно, за эти годы я подумала о чем-то или совершила что-то, что показалось бы Вам удивительным…» Я благодарен Вам за Ваше доверие. Когда кому-то становится безразлично, что говорят «люди», которые стали массой и олицетворяют собой эпоху, и когда кто-то, как я, переживает удивительные перемены: оставлен без внимания на многие годы и забыт, а теперь получает больше двадцати писем в день и окружен бледной славой, человек становится эмоциональнее, ему нужны известия от немногих. Поэтому Ваша преданность меня окрыляет. Как бы я хотел услышать что-то о «чужаках», быть с Вами рядом, отвечать Вам. Я уже знаю, что это будет поводом доказать мои идеи, а также, чего бы это ни стоило, усилить мое уважение к Вам.