Павел смеётся и салфеткой снимает крошку с моей губы. Я бью его по руке. Он хмурится и возвращается в кресло.

— То есть всё заново, — хватается он за голову. — День сурка! Почему ты ведешь себя так, словно мы незнакомы?

— Потому что мы незнакомы! Понятия не имею, кто ты, — кричу, и силы оставляют меня. Голова утопает в подушках, а голос предательски дрожит: — Но что делало моё тело вчера, пока душа была в отключке, известно, уверена, только тебе.

— Похоже, я рано расслабился, — Павел, поджав губы, сцепляет пальцы.

— Верное замечание.

— Лил, у меня есть две новости. Хорошие они или плохие — решать тебе, — он отводит взгляд.

— Продолжай, — в голове оркестр грянул тревожную дробь, виски сдавила острая боль.

— Между нами сегодня ночью ничего не было, — Павел явно тянет время. — Мы просто приехали на яхту, я помог тебе переодеться и уложил спать.

— Вообще не помню, но новость, и правда, хорошая. Какая вторая?

— Видишь ли, дело в том, что мы вчера поженились, — он с вызовом смотрит на меня. — И я не хотел, чтобы ты пропустила не только свадьбу, но и первую брачную ночь.

— Что мы вчера сделали? — мне на грудь точно каменную плиту кинули. — У тебя что-то с дикцией или у меня проблемы со слухом?

— С дикцией у меня всё в порядке, и у тебя со слухом тоже, — Павел закидывает ногу на ногу и улыбается. — Ты жена, а я — муж. Отныне и навеки. Документ, скреплённый нашими подписями и кровью, лежит у меня в кабинете. Вчера ты сказала «да».

Смотрю на левое запястье — под плетёным кожаным браслетом пощипывает свежая ранка.

— Это обручальный браслет, — Павел показывает на своей руке точно такой же.

— Бред! — откидываю одеяло и встаю. — Проводи меня в гостиницу. Мне не нравятся такие игры.

— Но это не игра, — Павел тоже поднимается и берёт меня за плечи. — Мы уже в открытом океане.

В голове начинает проясняться. Вот я балда! Даже не догадалась посмотреть в иллюминатор! Павел считывает мои мысли и подводит меня к окну. Впереди безбрежная водная гладь.

— Смотри-ка, дельфины! ­— Павел указывает на три чёрных пятна мельтешащих на бликующей зыби.

Но меня сейчас не тронули и не удивили бы даже амурские тигры, проплывай они за бортом.

— Кажется, начинаю понимать, — поворачиваюсь к Павлу. — Ты ненормальный? Понимаешь, что я подам на тебя в суд?

— Судья на корабле только один. Моя яхта — мои правила. На что жалуетесь, прекрасная леди?

Мне хочется стереть довольную улыбку с его лица, но сейчас хватило бы сил только дойти до кровати.

— Но ведь мы однажды вернёмся?

— Не понимаю, чем ты недовольна?

— Всем! И в первую очередь этим! — сую ему в нос руку с браслетом, но он перехватывает её и касается губами моего запястья. — Ты говорил, на судне есть телефон, отведи меня в рубку, или где там у тебя центр связи, я хочу позвонить.

— В жизни не встречал более вздорной особы. В общем так, не хочешь быть женой, будешь моей пленницей.

— Дурдом какой-то!

На глаза наворачиваются слёзы. Возвращаюсь в постель и утыкаюсь носом в подушку. Павел берёт меня за плечо.

— Дорогая, я надеюсь ты от счастья плачешь?

— Зачем ты так поступаешь со мной? — вскидываюсь я. — Ты ведь совсем меня не знаешь, ни кто я, ни откуда. Мы вчера увиделись впервые в жизни.

— Так давай наконец познакомимся, — Павел переворачивает меня, как черепаху, и наваливается сверху. — Знаешь, дорогая, в жизни всё решает мужчина. Я на тебя запал, и мне всё равно, что ты и кто ты. А все твои сомнения — от лукавого. Не сопротивляйся сама себе. Я тебе нравлюсь. И не отрицай. Для начала этого вполне достаточно. Итак, я хочу наконец-то услышать «да».