Как будто свежий ветер подул в моей простой комнате. Не стоит откладывать дело в долгий ящик. Прежний путь – от заводской многотиражки к коллективным сборникам молодежной прозы, которые не напрасно именуются «братскими могилами», от этих самых сборников к публикациям в толстых журналах, а после долгих мытарств и к авторскому сборнику – слишком долог и мучителен. Надо действовать наверняка. Благо, в отличие от прежнего Тёмы Краснова, который никого не знал в литературном мире, мне точно известно, к кому следует обратиться.

Я вернулся к столу, выключил магнитофон, взял стопку чистой писчей бумаги, ручку и сразу же вывел заголовок: «КОТ, ПЕС, СКРИПАЧ И ПРИВИДЕНИЕ». Это было название самой первой «откровенной сказки», которую я написал в 1979 году, а потом мыкался, пытаясь ее пристроить то в «Москву», то в «Новый мир». Только потом я понял, что такому непритязательному рассказику, с юмором и фантастикой, самое место в журналах-многотиражках, типа «Сельская молодежь» или «Смена», ну или на худой конец – «Искатель».

«Откровенными» эти сказки были названы на волне гласности и то только потому, что в последних историях этого цикла, над которым я работал примерно пятнадцать лет, стали появляться элементы эротики, а первые-то были просто сатирическими. В них я высмеивал грубость и хамство продавщиц в магазинах и официанток в ресторанах, глупость и бюрократизм мелких чиновников, невежество и вещизм городских обывателей и прочие имеющие место в нашей советской действительности отдельные недостатки.

При этом мои рассказы не были примитивными фельетонами для «Крокодила», я всегда старался закладывать в них гораздо более глубокий смысл, а также – острый сюжет и обязательный элемент фантастики или даже детектива. Порой – и того, и другого вместе. В общем я уверенно принялся выводить первые строчки, которые помнил наизусть: «В конце лета, когда небо хмурилось все чаще, а солнышко улыбалось все реже, в доме номер тринадцать, по Мглистому переулку, было обнаружено привидение…»

Дальше я рассказывал о том, что привидение первым увидел пьянчужка по фамилии Редькин, затем его повстречала мадам Переверзева, спекулянтка и сплетница, а после – все жильцы дома по очереди. Поднялась страшная суматоха. Слухи – один страшнее другого – начали распространяться по городу. Распространителей стыдили на собраниях ЖЭКа, перед жильцами выступал лектор по научному атеизму, который красноречиво и даже с некоторым напряжением убеждал слушателей, что привидений не существует, но все тщетно.

Видя, что ни руководство жилищной эксплуатационной конторы, ни милиция не собираются принимать меры, жильцы решили устроить самосуд. Мадам Переверзева вспомнила какой-то древний способ борьбы с неупокоенными душами и собиралась его применить при поддержке соседей. Заступился за несчастного призрака только одинокий скрипач, что делил свою однокомнатную квартиру с собакой и кошкой. Он приютил несчастное привидение, грудью став на пути вооруженных справочниками по атеизму, осиновыми колами и самогоном (вместо святой воды) обывателей.

Рассказ я закончил переписывать к полуночи. Изменений в него почти не вносил. Так только – некоторые мелочи. Теперь надо было договориться в заводоуправлении, чтобы его перепечатали на машинке в нескольких экземплярах. Я знал, к кому с этой просьбой подъехать – к секретарю профкома Ниночке. Она превосходно печатала. В первой своей молодости я по наивности полагал, что был бы рассказ хороший, а написан он от руки или напечатан на машинке – значения не имеет. Как бы не так!