Нажимаю на рычаг и резко толкаю ржавый металл.

Бесполезно.

Но почему?! В чем дело?!

Экипаж траулера безусловно пользовался этим выходом, ведь сразу за ним на палубе размещена траловая лебедка и прочие рыбацкие штучки!

На время оставив тела рыбаков, вместе наваливаемся на проклятую крышку.

Снаружи скрежет и грохот. Ударяясь корпусом о край пропасти, судно все стремительнее уходит вниз. Мы бултыхаемся в мутной воде, наполненной пузырьками запертого вместе с нами воздуха, и отчаянно пытаемся выбраться наружу…

Наконец, после очередного сокрушительного удара, дверь поддается, выпуская нас на свободу.

Слава богу!!

Подхватив погибших мужчин, мы выскальзываем из западни и устремляемся вверх…

Следователь в синей форме с погонами подполковника юстиции долго безмолвствовал, заполняя какие-то бланки и документы. Безмолвствовал и словно не замечал сидящего в двух шагах очередного подследственного – Георгия Ивановича Устюжанина.

Устюжанин был крепким орешком и, в свою очередь, тоже не замечал следователя, смачно ковыряя зубочисткой левую нижнюю «семерку». От нечего делать он обозревал недавно отремонтированный по «евростандарту» кабинет и криво усмехался полнейшей безвкусице, с которой были «освоены» немалые бюджетные деньги.

– А чегой-то вы улыбаетесь, Георгий Иванович? – отложил ручку подполковник.

– Чтоб поплакать – слезы нужны, – парировал Жора, – а у меня их нет.

– И куда же они делись?

– Морская вода, понимаете ли.

– Что морская вода?

– Слезные железы морской водой разъело. Работа у нас такая.

– Шутить изволите? – вонзил в Устюжанина испепеляющий взгляд следователь. – Ну-ну. А между тем оплошали в Баренцевом море, как юнги на практике…

Состязаться с Устюжаниным в словесных баталиях было бесполезно – капитан второго ранга знал столько морских прибауток, сколько в шевелюре подполковника произрастало седых волос.

– Бывает, что и бывалый моряк промокает, – выдавил он ровным голосом. И добавил в тему: – А боишься бурь и риска – не подходи к морю близко.

Промолчав, следователь уткнулся в бумажку и принялся монотонно диктовать вопрос за вопросом:

– …Как долго вы занимали должность заместителя командира отряда боевых пловцов?

– Около пяти лет.

– Принимая какие-то решения, капитан второго ранга Черенков советовался с вами?

– Всегда советовался, если задача была сложной или нестандартной.

– А перед тем погружением, когда вы проникли внутрь затонувшего судна, он интересовался вашим мнением?

– Да, во время обеда в кают-компании сторожевика мы обсуждали возникшую проблему…

Сотрудник Следственного комитета скрупулезно фиксировал на бумаге каждую фразу подследственного.

– И кому же принадлежала идея лезть внутрь траулера?

Немного подумав, Устюжанин пожал плечами:

– Не могу вспомнить точно. Нам приказали досконально осмотреть судно и, по возможности, поднять тела погибших рыбаков.

– Вот-вот, – оживился сотрудник Следственного комитета, – ключевая фраза в вашем предложении – «по возможности». Вам ведь никто не приказывал поднять тела любой ценой. Так?

– Кто же возьмет на себя смелость озвучивать такой приказ? Но и мы – исполнители приказа – хорошо понимаем, что отыскать погибших, не осмотрев ходовую рубку и помещения нижней палубы, невозможно. Для чего тогда вообще снаряжать экспедицию и ходить на глубину? Просто поглазеть на погибшее судно со стороны? Ну, так я вам сразу скажу: визуальный осмотр траулера не даст ровным счетом ничего.

– Это уже другой вопрос. Вернемся к конкретике. Значит, вы – заместитель командира «Фрегата» – поддержали идею осмотра внутренних помещений затонувшего судна. Я правильно вас понял?