– У тебя это почти получилось, – кивнул Каин. – Я едва ушел. А если бы ты не пожадничал и пустил все ракеты, то, как знать, может, и завалил бы.

– Почти не считается. И потом я эти две ракеты хотел приберечь для второго, но повреждения оказались слишком серьезными, и я не успел развернуться…

– Ну ты и нахал! – засмеялся Рем Даскинс. – Ригель, он хотел завалить нас обоих!

– Похвальное желание.

– Пойдемте в бар, я хочу отметить свою удачу, – демонстративно не замечая пасмурное настроение товарищей, предложил Даскинс.

– Идет… – согласился Байрон. – Только переодеться надо.

– Кстати, не мешало бы еще и сполоснуться…

– Ага, и бабу! – засмеялся Рем.

– Не начинай, – отмахнулся Иннокент.

Душ на корабле позволялся только раз в неделю. Так что в угоду экономии воды приходилось обходиться освежающими полотенцами. Вообще-то, если очень хочется, вполне реально купить чью-нибудь порцию, черный рынок существовал, но Иннокент решил на этот раз отказаться. Он и так на этом деле поиздержался.

«Зато потом сразу в баню пойду, – с чувством ожидаемого блаженства обретения чистоты пообещал себе Каин, – и выдавлю из себя всю эту трехмесячную грязь».

С баней Каин Иннокент познакомился на одной из планет Конфедерации Миров со странным названием Гардарикия, где ему довелось служить в начале своей карьеры. Поначалу он посчитал этих людей извращенцами садомазохистами, когда по глупости принял предложение помыться в деревянном срубе с печкой, от которой шел горячий удушающий пар, если плеснуть на камни немного воды. Но поменял свое мнение, когда по выходе, полудохлый с непривычки – его ведь еще и вениками избили, как он ни упирался – почувствовал себя заново родившимся.

С тех пор, куда бы его не забрасывала судьба, он первым делом искал баню, именно такую, небольшую, деревянную, с печкой, топившейся дровами. Потому как другие разновидности бань не давали ему ощущения обновления.

«Когда выйду на пенсию, сделаю себе такую же», – снова подумал он, одеваясь в ту же цивильную одежду, что на нем красовалась утром.

В небольшом корабельном баре, не имевшем официального названия, который пилоты между собой обозначали «От винта», его уже ждали.

– Ну, ты чего так долго? – удивился Рем. – Стопку полотенец извел?

– Да нет, всего пару…

– Или… – прищурился Даскинс, явно готовясь сказать что-то непотребное.

Иннокент его опередил:

– В лоб дам за оскорбление старшего по званию, лейтенант, и за то, что думаешь про своего командира всякие непристойности.

– Молчу-молчу…

– Стюард, – поманил Каин матроса, исполняющего обязанности бармена, – той же мочи, что и эти двое пьют.

Байрон, отпивая из кружки безалкогольное пиво, поперхнулся и сильно закашлялся, так что Даскинсу пришлось хлопать его по спине.

– Спасибо…

– Не в то горло попало? – с усмешкой посочувствовал Каин.

– Ну зачем ты так? – спросил Том, утершись. – Я же теперь пить это не смогу.

– Тогда не выпендривайся и пей обычную газировку.

– Нам нельзя…

Капитан кивнул. И впрямь, отрыжка, рожденная газированной водой, могла выйти боком во время боевого вылета.

– Тогда обычную минералку.

– Лучше уж тогда… пиво.

– Дело твое. Спасибо, – поблагодарил Каин стюарда и отхлебнул заказанный напиток, о котором он сам только что так нелестно отозвался. – Действительно моча…

– Давайте о чем-нибудь другом поговорим, а?! – взмолился лейтенант с позывным Пегас. – Я все еще не оставляю надежды опустошить эту кружку хоть с каким-то удовлетворением от вкуса, а не вылить ее в сортир.

– Все равно то, что ты выпьешь, так или иначе закончит свою жизнь в сортире, – глубокомысленно заметил Даскинс. – Так что неважно, выпьешь ли ты это, или сразу сольешь в гальюн.