Безусловно, одному Мазуру нечего было и пытаться продать самую завлекательную для пиратов информацию. В таких делах добровольцам со стороны не верят ни на грош. В худшем случае полоснули бы бритвой по горлу – и в колодец, а в лучшем – невозмутимо выслушали бы и с ледяным спокойствием пожали плечами: «Любезный господин, а почему вы обратились именно к нам? Почему вы решили, что нас интересуют столь грязные дела? Советуем убраться, пока не крикнули полицию…» Нет, великое дело все же – перевербованный бандюга, все еще пользующийся доверием соратничков…

– Хотите что-то спросить? – вежливо поинтересовался Лао.

– Разумеется. Когда получу вторую половину.

– На вашем судне, конечно. Когда мы встретимся вновь. Я думаю, нетрудно будет улучить момент и передать вам деньги, не вызвав никаких подозрений… И знаете что, господин Хансен? – Глаза китайца были совсем жесткими и холодными. – Я бы не исключал, что вам придется задержаться в наших прекрасных краях…

– То есть?

– Я буду откровенным. Наша сделка и в самом деле взаимовыгодна и неплоха, но она – разовая. А серьезный бизнесмен всегда стремится к регулярности процесса. В том случае, конечно, когда процесс выгоден. Я успел кое-что обдумать. Вы включены в некую систему. В цепочку, которая меня заинтересовала. А посему, уж простите, я намерен еще какое-то время использовать те возможности, какие, несомненно, принесет ваше дальнейшее пребывание на борту «Нептуна». Понимаете?

– Понимаю, конечно. Но…

– Никаких «но», – ледяным тоном сказал Лао. – Это не тема для дискуссий, а свершившийся факт. Я не бросаю слов на ветер и не грожу понапрасну. С этой минуты можете считать, что получили постоянную работу в нашей… корпорации, господин Хансен. Интересную, в чем-то, не будем скрывать, опасную, но хорошо оплачиваемую. Подождет ваша Европа. Очень скучный континент, право, бывал я там…

– Но позвольте! – в полном смятении воскликнул ошарашенный господин Хансен. – Нужно подумать…

– Вы что-то не поняли? Я же сказал: речь идет о свершившемся факте. Вы приняты на службу две минуты назад. И любая попытка отказаться от работы – скажем, списаться на берег в каком-нибудь порту подальше – будет рассматриваться, как измена. И караться соответственно. – На его застывшей физиономии появилось подобие улыбки. – Быть может, вас принуждали насильно, господин Хансен? Вас схватили на улице, завязали глаза и с клинком у горла втолкнули в зловещий черный автомобиль? Нет, вы пришли сами. Вы хотели денег. И вы их получите. Не смотрите на меня, как на монстра. Это, в конце концов, бизнес. Что поделать, в нашей несовершенной Вселенной не бывает легких денег…

Сейчас он был по-настоящему страшен – должно быть, именно так выглядел, ведя своих орлов на абордаж.

– У меня что, нет выбора? – растерянно пробормотал бедолага Хансен, только сейчас осознав, во что влип.

– Ни малейшего, – самую чуточку отмякнув лицом, усмехнулся Лао. – А чтобы вы не питали иллюзий… Возьмите вот этот лист, ручку и напишите мне письмецо с изложением всего, что только что рассказали. О характере груза, о месте назначения… Эпитеты «дорогой» и «уважаемый» не обязательны. Достаточно сухого «Господин Лао, имею честь сообщить…» Ну-ну, давайте, пишите.

– Черт, – сказал Мазур. – Меня же после этого даже резать не обязательно…

– Вот именно, – задушевно подтвердил Лао. – Ну зачем же вас резать? Это попахивает варварством… Достаточно будет передать эту бумагу в одну из тех смешных государственных организаций, что всерьез озабочены торжеством законности, – и, учитывая некоторые обстоятельства, наша старушка планета станет для вас тесноватой… Есть, знаете ли, такая склочная и въедливая организация – Интерпол…