Завидев его, тип из «мерса» проворно переместился подальше. Вид у него был прежний – перепуганный, виноватый, довольно жалкий. Он то и дело косился на патрульных, судя по всему, решивших от скуки досмотреть это кино до конца.

– Вы кто? – спросил комиссар лениво.

– Владелец я, – сказал Мазур. – Вот он я, в страховку первым вписан. Давайте работать, что ли…

…Выбросив в окно черт знает который по счету окурок, он потянулся, задев коленями руль, и отчаянно зевнул. Уже давно стемнело, зажглись все фонари, райотдел, возле которого он торчал третий час, несмотря на позднее время, жил напряженной профессиональной жизнью: временами из подъехавших «луноходов» выгружали каких-то личностей, то пьяных, то вполне трезвехоньких, зато в «браслетках», деловито суетились сотруднички, каждый второй торопился с таким видом, словно спешил расследовать покражу большой императорской короны из Алмазного фонда.

В зеркале заднего вида показалась темная фигура, и Мазур совершенно спокойно повернул голову. Узнав Атамана, кивнул на пассажирское сиденье. Адъютант по предосудительным делам проворно запрыгнул в машину, сходу вытащил компьютер из внутреннего кармана куртки.

– Ну? – спросил Мазур.

– Черт знает что, – сказал Атаман, издав нечто вроде тягостного вздоха. – Сами смотрите, шеф…

Концом прилагавшейся к компьютеру ручки он сноровисто коснулся панели. Высветилось строчек пятнадцать текста. Мазур чуть наклонился, вчитываясь, перечитал еще раз, уже медленно. Чуть растерянно пожал плечами:

– Эт-то что такое?

– Данные, – сказал Атаман угрюмо. – Исчерпывающие. По самой новейшей базе, которую еще даже на Горбушке не продают, разве что через пару месяцев…

– Черт знает что, – сказал Мазур. – Муслим Григорьевич Сизов… что за идиотство? Судя по виду, стопроцентный славянин, судя по отчеству и фамилии – опять-таки… Почему ж он Муслим?

– Не могу знать, – сказал Атаман. – Кто ж его ведает…

– Ладно, это, в конце концов, несущественно, – сказал Мазур. – Муслим он там или Анемподист, дело десятое… Но вот его классовая сущность – это уже гораздо интереснее. Хозяин ресторана «Баллада». И более ничего за ним не числится – никаких заводов, газет, пароходов. Название – уписаться можно… Где такой?

– Я пробил быстренько. Собственно, это даже не ресторан, скорее уж кафешка в Хамовниках. Двести шестьдесят метров общей площади. Уж никак не «Пушкин» и даже не «Куросиво».

– Да уж, хоромы не царские… – проворчал Мазур. – Другими словами, мелочь пузатая – как с самого начала и было ясно по его потасканному «мерсу», еще помнящему перестройку и ускорение… И этот хозяин пельменной вздумал на нас наезжать? На нас, друг мой юный? Конечно, по внешности судить нельзя. У Патрикеича в досье есть один взаправдашний долларовый миллионер, так он исключительно на облезлой «девятке» ездит… – Он с сомнением покачал головой. – Нет, ни за что не поверю, что этот Муслим – подпольный олигарх или что-то близкое. Ты ж его видел, Вадик, – ушибленная жизнью мелочь пузатая…

– Вот именно, – сказал Атаман. – Однако, шеф, как жизненный опыт показывает, от таких пескариков частенько и получаются дешевые подлянки вроде сегодняшней. Сам мелкий, и пакости у него мелкие.

– Согласен, – сказал Мазур. – Однако есть существенная деталь… Он же, сучий потрох, не напраслину возвел. А говорил, получилось, нечто, имеющее отношение к истине. Пистолетик-то обнаружился. И баночка с чем-то вроде кокаина…

Атаман, поерзав, осторожно осведомился:

– Шеф, простите на дурном слове… Но не могло ли случиться так, что…