«Брось игрушку», – жестом показал ему Мазур.

Ноль эмоций – шустрик, брызгая слюной и тщетно пытаясь напугать противника грозными воплями, дергался вправо-влево и взад-вперед, бросая взгляды на скорчившихся в соломе и дерьме дружков, в отчаянной надежде, что они все же оклемаются и подмогнут.

Мазуру эти половецкие пляски надоели, и через пару секунд он шустрика достал. только руки-ноги мелькнули. Бичара заокеанский хилой спиной вперед впечатался в боковую стенку вагона-коровника, а его бритва улетела на вольный воздух.

Мазур перевел дух, отступил и прижался спиной к стене, прочно стоя на ногах. троица помаленьку приходила в себя, они один за другим вставали на четвереньки, а там и на ноги, зло сверкая глазами, что твои киношные вампиры, бормоча, судя по тону, угрозы. В дерьме они перемазались качественно.

Мазур досадливо вздохнул. Было совершенно ясно, что перемирием тут и не пахнет. Едва оклемаются, пойдут в атаку по новой – есть такой человеческий тип, пока руки-ноги не переломаешь на хрен – не успокоятся…

А до места назначения пилить не менее трех часов. Что же, провести их в пошлых потасовках? Нужно отдохнуть, набраться сил, да и пачкаться не стоит, нужно будет выглядеть в пункте назначения относительно приличным странником…

– Стоять! – рявкнул Мазур.

Бесполезно. Точно, они из тех, кому короткая взбучка, хоть ты тресни, не идет на пользу и ничему не учит…

– Ну, извините, – развел он руками. – Я-то, гуманист хренов, с вами по-человечески хотел договориться… Опа!

Вот теперь они остановились, как вкопанные, вся троица. старенький кольт, несмотря на возраст и все выпавшие на его долю жизненные испытания, все же выглядел достаточно убедительно. Ах, недостаточно?!

Нахмурясь, Мазур чуть опустил дуло и потянул спуск – плавно, без свойственной новичкам спешки. тяжелая кольтовская пуля ударила в грязные доски аккурат на полпути меж ним и ощетинившейся троицей.

– Ну, настолько мы друг друга все же понимаем, – громко констатировал Мазур. – С вами, как с людьми, а вы…

И он выразительным жестом указал на проем. Ага, поняли, какие там недомолвки – но не хочется им… А что поделаешь?

Он с не сулившим ничего хорошего лицом поднял пистолет на уровень лба верзилы, потянул спуск. Пуля вжикнула у того возле самого уха. Без всякой жалости Мазур рявкнул:

– Пошли вон, кому говорю!

Тот шустрик, что напал первым, первым и кинулся к проему, все оглядываясь, жалко кривя лицо, пытаясь разжалобить и понимая, что – не удастся… Мазур стоял с поднятым пистолетом, неумолимый, как судьба.

Подвывая, шустрик кинулся головой вперед – и тут же исчез с глаз, покатившись по насыпи.

– А тебе особое приглашение нужно, тварь? – заорал Мазур.

Второй шибздик бросился следом. Донесся его приглушенный вопль.

– Ну? – спросил Мазур, криво усмехаясь.

Верзила держался гораздо более степенно и осмотрительно. Он какое-то время пожирал Мазура пылающим взором, определенно пытаясь запомнить эту физиономию на всю оставшуюся жизнь, чтобы посчитаться при случае. Но выхода не было, чего уж там – и последний из криминальной троицы шагнул к проему, взялся за доски, высунул ноги, примеряясь, в последний раз послал Мазуру ненавидящий взгляд. И прыгнул – неплохо прыгнул, грамотно, со сноровкой человека, привыкшего путешествовать таким вот образом, вскакивая на ходу, на полной скорости соскакивать. Умело прыгнул – не вперед, а назад, заранее перебирая ногами в воздухе, ухитрился и в самом деле не упасть кулем, побежал метров десять, потом все же чебурахнулся, покатился с насыпи. Но за него Мазур был спокоен –