Я чуть было не подорвался, но вовремя взял себя в руки. Ровняла – мужик разумный. Но я его всего сутки знаю. Как узнать, где у человека самое ценное лежит? Подпалить дом и посмотреть, куда он побежит в первую очередь. Доверять Ровняле у меня было ничуть не больше оснований, чем Пипке.

– Может, наоборот, он боится, что у него украдут что-то ценное? – предположил я.

Груз проверить нужно. Необходимо. Но не сейчас. Если Ровняла угадал, пацан по лесу от нас всё равно никуда не сбежит. У нас-то маг есть.

– Что ему прятать?

– Если ты прав, и он – дворянский отпрыск, то из дома всё что угодно мог утащить. Если не прав, и он действительно сирота, то для него даже поношенная рубашка – целое состояние. Да и мало ли, что для мальчишки-бедняка может представлять ценность? А тот же Пёс на смех поднимет.

А если он сбежал, поняв, что ошибся с компанией, то что ж… Опасно, конечно, под вечер одному. Но свой опыт в чужую голову не вложишь.

Да ерунда это всё! Вернётся он. Обязан вернуться.

Под лошадиное и мужское ржание вернулась компания с реки. Судя по тому, как потянулись к огню посиневшие руки, речка была прохладная. А солнышко клонилось к закату. Хорошо, что я пацана туда не отправил. А если бы он горячку подхватил?

– А мальчишка где? – первым делом спросил Пёс. Дался ему мальчишка…

– До ветру пошел, – отрезал я, и сдерживаемое беспокойство всё же прорвалось наружу. Сколько можно? Я поднялся и повернулся в ту сторону, где скрылся пацан: – Фи-илька! Филька! Ты там заблудился, что ли?!

– Это его Пончик так напугал, что он никак из кустов вылезти не может! – прокомментировал Пёс.

– Я не страшный, – возразил великан. – Фи-лька! – гаркнул он так, что даже я чуть под кустик не заспешил. А уж птицы и звери в окрестностях точно облегчились и рванули во все стороны.

– Что вы так орёте-то! – раздался ответный вопль из леса и вскоре среди деревьев показался улыбающийся Филька. На душе сразу стало спокойнее. – Ну у тебя, Пончик, и голосина. Я чуть не оглох. Ты на пожарной каланче колоколом не подрабатывал?

– Нет, – серьезно ответил Пончик.

– Зря. Такой талантище пропадает! А я грибов набрал, лешиков, – радостно сообщил Филька. В руках он нес ягоды: кружку с горкой и полную миску.

– Мелковаты твои лешики, – хохотнул Ровняла. – И черноваты.

– Не, грибы я в мешок сложил, – спокойно возразил Пипка, сунул кружку в руки Клыку, тарелку – Пончику, Псу он, видимо, доверял меньше, и скинул с плеча котомку. – Во!

И стал выкладывать на траву возле костра крепеньких, белых «лешиков».

– Их запечь можно. Или добавить куда, – поделился тайными знаниями пацан.

– Так давай готовь! – распорядился я.

Облегчение от возвращения мальчишки рассеялось, а возмущение его долгим отсутствием, наоборот, настоялось.

– А вы так и сидели, ждали, пока я вернусь? – уточнил Пипка с потрясённым видом.

– Ты же у нас вызвался слугой. Служи! Воины голодные. Ждут, пока ты накормишь.

– У вас яйца есть? – озадачил меня вопросом мальчишка.

Пёс с Клыком переглянулись и нахохлились от такой претензии. Пончик поглядел на одного, другого, последовал их примеру и тоже нахмурил брови. Ровняла поднял взгляд на меня, дескать: «У нас есть яйца?» И только Гроза заржал. В прямом смысле этого слова. Я и не подозревал, что флаобцы умеют так смеяться. Мне даже флаобец, и тот ненормальный достался!

– Ты про какие? – уточнил я.

– А какие есть? Я омлет из любых умею! – гордо ответил Пипка, и тут заржали все.

– Что вы смеётесь? – обиделся мальчишка. – Я правда умею.

– Кашу вари, умелец!

Я влепил ему леща, и он зашипел, как змеёныш. Потер место удара и покладисто согласился: