В течение всего этого мини-турне особое внимание Барретта было приковано к экстремальной настройке гитары. Точнее сказать, к её «расстройке». Не стал исключением даже в целом успешный концерт, состоявшийся 5 ноября в клубе «The Cheetah» (Венеция, Калифорния). Ситуацию усугубил сильный удар током, полученный Сидом от незаземлённого провода. Самый «важный» участник группы впал в состояние транса, и в течение первых минут выступления только тем и занимался, что самозабвенно крутил колки. Вдобавок к этому Роджер, яростно пытаясь обыграть неловкость момента басовыми пассажами, порезался о струны. Основной причиной неприятности стала сама бас-гитара «Vox Teardrop», взятая напрокат. Каплевидная форма инструмента оказалась слишком непривычной для Роджера, так что он то и дело попадал мимо струн. И пока Барретт по ходу выступления всё чётче входил в колею, Уотерс всё сильнее раздражался. В самом конце, растеряв последние признаки самообладания, мастер срыва разнёс чужую басуху о сцену… (По какой причине пришлось одалживать бас-гитару – фактаж умалчивает. Но известно, что хозяин разбитой «слезы» к эксцессу отнёсся философски, как бы осознавая всю историчность момента.)

7 ноября едва не случился ещё один форс-мажор: флойды чуть не провалили своё выступление с фонограммой «Apples and Oranges» для голливудского телешоу «American Bandstand». Находясь в бездействии, едва шевеля губами, Сид глядел в камеру, полупогружённый в свои непостижимые мысленные дали. Несильно отличались от него и остальные вокалисты группы, подпавшие под «очарование» этого пофигизма: вместо того, чтобы взять основную ответственность за имитацию пения на себя, Роджер и Рик всем своим видом демонстрировали минимум желания участвовать в происходящем…

Неудивительно, что идеологический надлом Барретта, форсированный ЛСД, проявлялся не только эпатажными выходками, но и фазами тихой невменяемости. А тут ещё какой-то «добрый» американский поклонник познакомил главного флойда с крайне опасным психоделиком STP, вызывающим бессонницу и дезориентацию сознания… Писать записки сидящему рядом другу – несомненный перебор. Но порой иного способа «беседы» с экстремальным мечтателем просто не представлялось. В то время близкие к Pink Floyd люди нередко могли наблюдать весьма странную сцену: находившиеся рядом с Сидом коллеги по группе говорили о нём как о человеке, которого поблизости нет. И ведь в такие моменты он действительно отсутствовал. Отсутствовал по сути, чаще всего отрешённо глядя в пустоту, или же внимательно разглядывая в углу очередного (или старого знакомого) невидимку. Конечно, на таком фоне планы команды и даже сам факт дальнейшего её существования стали выглядеть весьма сомнительно. Поэтому в анклаве Родж/Ник всё активнее обсуждалась возможность «кардинальных перемен».

Тем не менее, надежда на то, что Сид придёт в норму и покорение Штатов продолжится, не покидала группу. Больше всего в это хотели верить Питер Дженнер и Эндрю Кинг, однозначно воспринимавшие участие остальных членов команды только как необходимый довесок к кипучей деятельности самого проблемного её участника. Но вскоре иллюзий не осталось, поскольку не появилось никаких чётких намёков на то, что внезапные уходы в «отключку» могут прекратиться.

Последние штатовские концерты 67 года прошли 10 и 11 ноября в том же «Winterland Auditorium». После Эндрю поспешил отправить своих измотанных подопечных обратно в Европу.

Вопреки всей клиничности ситуации, следующее шоу «настигло» группу уже 13 числа в Роттердаме (Нидерланды), на сборном концерте «Hippy Happy Fair». Одним из участников мероприятия был набирающий обороты Джими Хендрикс.