Две цветные сестрички принесли ему завтрак, придвинули столик к кровати. Они были оживленные, щебетали, как птички. Поставили дымящийся поднос на столик и сказали:

– Вы должны поесть, сержант, вам необходимо хорошо питаться. – Потом они исчезли.

Когда пришел врач, поднос стоял на прежнем месте, нетронутая еда остыла. Гриссел свернулся в позе зародыша, сунув руки между ногами. Голова налилась свинцовой тяжестью. Думать не хотелось, потому что его разум мог предложить ему только неприятные мысли.

Врач оказался пожилым человеком – низкорослым, сутулым, лысым очкариком. Редкие седые пряди падали на шею. Прочитав историю болезни, врач присел на стул у кровати.

– Я накачал вас витаминами и валиумом. Так легче будет пережить синдром абстиненции. Но вам необходимо и поесть, – тихо сказал врач.

Гриссел ничего не ответил, даже не пошевелился.

– Вы смелый человек, раз решили бросить пить. Наверное, так ему сказал Матт Яуберт.

– Вам говорили, что меня бросила жена?

– Нет, не говорили. Она бросила вас из-за пьянства? Гриссел чуть приподнялся на кровати.

– Когда я был пьян, то ударил ее.

– Давно у вас алкогольная зависимость?

– Четырнадцать лет.

– Тогда хорошо, что вы бросили. Печень-то не железная.

– Не знаю, сумею ли я.

– Я тоже сомневался в себе, но вот не пью уже двадцать четыре года.

Гриссел сел.

– Вы были алкоголиком?!

Глаза врача за толстыми линзами замигали.

– Именно поэтому сегодня меня и послали к вам. Можно сказать, я – специалист. Целых одиннадцать лет я пил не просыхая. Пропил и свою практику, и семью, и «мерседес». Три раза я клялся, что брошу, но не мог удержаться. Наконец у меня не осталось ничего, кроме панкреатита.

– Жена приняла вас назад?

– Да. – Врач улыбнулся. – У нас родилось еще двое детей – так сказать, отметили примирение. К сожалению, они похожи на своего отца.

– Как вы это делали?

– Секс играл важную роль.

– Нет, я имею в виду…

Врач взял Гриссела за запястье и засмеялся, закрыв глаза.

– Я знаю, что вы имеете в виду.

– Понятно. – Гриссел впервые за несколько дней улыбнулся.

– Не загадывал надолго. Жил одним днем. И ходил на собрания «Анонимных алкоголиков». И еще понял, что я упал на самое дно. Мне больше не помогали никакие лекарства, кроме дисульфирама – такая дрянь, которая в сочетании с алкоголем вызывает рвоту. Но я читал специальную литературу и знал, что это ерунда, – если ты в самом деле хочешь выпить, ты просто прекращаешь принимать лекарство.

– А сейчас есть лекарства, которые могут заставить тебя не пить?

– Ни одно лекарство не заставит человека бросить пить. Нужно действовать самому.

Гриссел разочарованно кивнул.

– Но с лекарствами ломка проходит легче.

– Лекарства убирают белую горячку?

– Друг мой, у вас еще не было белой горячки. Она начинается через три—пять дней после начала ломки. Вчера у вас были сравнительно нормальные судороги и галлюцинации для пьяницы, который бросил пить. Вам мерещатся странные запахи?

– Да.

– Вы слышите странные звуки?

– Да, да!

– Острый период, но отнюдь не «белочка», за что вам стоит поблагодарить судьбу. Белая горячка – это ад, и пока еще никто не научился снимать все ее симптомы. В самом худшем случае могут начаться эпилептические припадки. Иногда у пациентов бывает также инфаркт или инсульт. Любое из трех последствий может оказаться роковым.

– Господи!

– Гриссел, вы в самом деле хотите завязать?

– Да.

– Тогда считайте, что сегодня вам повезло.

Она была цветной женщиной с троими детьми; муж ее сидел в тюрьме. Она работала администратором в автосалоне «Дельта» на Парден-Айленде и не собиралась портить себе жизнь.