– Это не мое. – Остановил я учительницу, когда она снова потянулась к несчастной тетрадке, ставшей объектом ее внимания.

– Это не его. – Поддакнул Макс. – Вот же, моя фамилия написана. Валенти-и-ина Ива-а-ановна…

Он смешно растянул некоторые гласные буквы в имени Офелии и покачал головой. Мне это напомнило женщину, которая бракосочетала меня с бывшей супругой. Работница ЗАГСа, одетая в платье из шторы с объёмной причёской на голове. Вот у Макса вышло точь-в-точь.

– Но если очень надо, пусть забирает. Мне только легче будет. Меньше носить в портфеле. Могу еще парочку одолжить. – Он с довольным видом вытащил из сумки стопку тетрадей и подтолкнул их к Офелии.

– Микласов! – Учительница музыки бросила только что собранные вещи обратно на парту. – Ну, что ж вы за люди такие?! Товарищу плохо, а ты смеешься. Вы ведь пионеры. Вы должны помогать друг другу!

– Да что Микласов!? Я весь готов ему помочь. Весь! Прямо от макушки до пяток. – Макс подгреб тетради, а потом попытался засунуть их в мою сумку. – Вот! Не жалко. Видите? Чтоб доказать свою надёжность и пионерскую ответственность, давайте домой Алексея лучше я отведу? В смысле, сначала в медпункт, конечно, а потом – домой.

Валентина Ивановна на секунду задумалась. Окинула взглядом Макса, потом меня. Вообще, это было логично. Чем поможет Деева, если вдруг по дороге я начну терять сознание или что-то такое? Как она меня дотащит? Допинает, если только. Судя по мрачному лицу отличницы, это она точно сделает с удовольствием. Похоже, моя нелюбовь к этой девчонке взаимна.

– Ну уж нет! – Решила, наконец, учительница. – Я вас знаю! Это будет не врач и домашний покой, а ближайший двор и футбольный мяч. А у Лёши с футбольными мячами явно не задалось. Нет, Микласов. Петрова проводит Наташа. Она староста. Я уверена в ее чувстве ответственности.

– Очень интересно, что мне даст ее чувство ответственности, если станет плохо? Деева просто очень ответственно дождется, пока я сдохну? – Вмешался я в этот разговор, потому что, на секундочку, обсуждали вообще-то меня.

И уж точно я не имел желания тащиться домой в сопровождении девчонки. Любой. А конкретно Деевой, так и подавно. Ее присутствие несколько коробит мое мужское достоинство.

И еще…Я прямо ощущал всеми фибрами души, как сильно меня раздражает староста. И это, между прочим, старое чувство.

Да, Дееву я вспомнил недавно, буквально только что, но на дух ее не выносил давно. За то, что она самой первой сдавала все контрольные, что всегда была готова к уроку, что никому не позволяла списывать ни классные задания, ни домашнюю работу. Короче, говорю же, стерва. Просто пока еще маленькая.

– Алексей… Я понимаю. – Валентина Ивановна положила руку мне на плечо, глядя при этом грустно, проникновенно. Еще одна понимающая, блин. Вот это я счастливчик, конечно. Со всех сторон – понимание и забота. – У тебя, наверное, болит голова. Ты, наверное, плохо себя чувствуешь. Поэтому так себя ведешь. Но одного отпустить домой не могу.

Учительница перевела взгляд на встрепенувшегося Макса, а потом с напором в голосе добавила:

– И с Микласовым тоже не могу отпустить. Все! Вопрос решённый. Наташа! Ну, что ты стоишь? Иди. Ждешь, пока Алексею снова станет нехорошо.

– Так часто повторяете, что я начинаю подозревать, вы этого не опасаетесь, а ждёте. – Буркнул я.

Вытащил тетради Макса обратно, шлепнул их на парту, сообщив другу, что его забота была оценена, однако свои вещи он может носить сам, закинул сумку на плечо и двинулся на выход.

Деева хмуро посмотрела мне вслед, потом на Валентину Ивановну, тяжело вздохнула, взяла портфель, и тоже направилась к двери.