Семейно-танцевальный дуэт со сцены на время ушел. Все большую известность стал приобретать Петр Лещенко. С театрально-афишных тумб Риги начала 1930-х не сходит твое имя. Театральные залы, летние площадки, кинотеатры, кафе и рестораны Риги и Бессарабии предлагают тебе интересные контракты. По твоим рассказам, переломным стало выступление в клубе Русского артистического кружка в Риге. Тебя приняла публика, избалованная известными именами. Тогда ты твердо решил, что займешься сольной карьерой.

Об одном своем сольном концерте, который прошел весной 1932 года в Польском зале Кишинева, ты вспоминал особенно тепло. Говорил о музыкантах, о зрителях, о реакции зала:

– Танец любишь глазами, а на песню душа отзывается. Музыканты были на такой высоте, что боялся – не дотянусь. Как играли! Мы были одним целым. И я тогда впервые почувствовал, что на родной земле зритель самый благодарный. Смотрю в зал, а там мест свободных нет. Слушают, смеются, плачут. Хлопали так долго, я за их ладошки переживать стал.

Зрители определяли твой успех, твое настроение, твою оценку прошедшего концерта. Мне было интересно прочитать мнение о том концерте (заметьте, это было в 1930 году!) кишиневского конферансье Юрия Калугина: «Лещенко мне пришлось слышать два года тому назад, и надо констатировать, что он сделал огромный успех. У Лещенко есть все, что нужно для цыганской песни: задушевность, приятный тембр голоса, темпераментность, отличная дикция и <…> чувство <…> не поддельное, каким поют доморощенные „цыгане”, а подлинное – от настоящего таланта. И этим объясняется, что Лещенко захватил слушателей, без конца вызывавших его».

В 1931 году по рекомендации хозяина рижского нотного магазина по фамилии Юноша ты заключил контракт с владельцем германской фирмы Parlophon господином Люндштремом на выпуск пяти дисков. Глубокой осенью 1931 года ты выехал в Берлин, где в течение десяти дней записал с оркестром Отто Добрина «Две гитары» в собственной аранжировке и известные цыганские песни и романсы: «Хорош мальчик уродился», «Прощай, мой табор», «Мы с тобой цыгане», «Сегодня буду день последний ждать» и другие. Была записана и твоя коронная «Бессарабянка» – тогда она называлась «От Бессарабии до Риги» – на мотив молдавской народной песни. Пластиночная эра стартовала удачно, ты получил приглашение на новую запись от одной из самых крупных граммофонных фирм «Колумбия».

Сергей Суляк писал: «В 1933 году певец начинает записываться на граммофонной фирме „Колумбия”, сначала в ее филиале в Вене, затем в Бухаресте. Впервые прозвучали произведения рижских композиторов Оскара Строка и Марка Марьяновского, цыганские романсы в аранжировке Петра Лещенко и знаменитый „Чубчик” (русская народная песня в его обработке).

Всего с 1933 по 1937 год он записал на фирме „Колумбия” 38 дисков (76 произведений). В мае 1934 года начались гастроли Лещенко в Риге. Тогда же он заключил контракт с рижской фирмой Bellaccord Electro, которая выпустила 31 диск песен Лещенко (61 произведение). Его пластинки пользуются огромной популярностью и расходятся огромными тиражами по всему миру».

Свой успех ты приписываешь Оскару Строку. В эти годы появляются «знакомцы», как ты их называл, которые помогли определиться тебе в дальнейшей сольной карьере. Это композитор Марк Марьяновский, скрипач Герберт Шмидт, меценаты Эльяшев и Соломир, певцы Константин Сокольский и Владимир Неплюев. Но самым близким и дорогим твоему сердцу стал Оскар Строк. Вас связывали не только творческие проекты – вы были друзьями. До войны ты у него часто бывал. Не раз ты слышал: «Лещенко должен Строка благодарить за славу, богатство». Ты благодарил, но за дружбу.