До Полтавской победы особое значение имели сражения при Добром и Лесной, где фактически всю тяжесть боя вынесли на себе гвардейские полки. 30 августа 1708 г. при Добром преображенцы и семеновцы при содействии армейской пехоты и кавалерии разбили 5-тысячный шведский авангард генерала Рооса. Взяли его лагерь, пушки и знамена в трех верстах от главного шведского лагеря. Петр I писал: «Как я начал служить, такого огня и порядочного действия наших солдат не слыхал и не видал… и такого еще в сей войне король шведский ни от кого сам не видал».
Битва при Лесной 28 сентября 1708 г., прозванная «матерью Полтавской баталии», тоже выиграна благодаря гвардейским полкам. Входившая в состав русского корволанта (летучего отряда) кавалерия отстала. Сражение начали преображенцы и семеновцы. Ингерманландский пехотный и Невский драгунский[9] полки связали противника, а гвардия, ударив во фланг и «дав несколько залпов, тотчас неприятеля с места сбили, и сквозь лес гнали, и три пехотные знамя и полковника Штала, и генерала адъютанта Кноринга, и иных несколько офицеров взяли»; разгром довершила подоспевшая кавалерия.
В феврале 1709 г. два батальона Преображенского полка, атаковав шведов при Рашевке, захватили их кавалерийский резерв.
В 1713 г. Преображенскому, Семеновскому и армейскому Гренадерскому полкам пришлось брать Фридрихштадт в Голштинии, находившийся на острове среди болот и озер. Под огнем, по узким, перекопанным дамбам солдаты преодолели рвы и ворвались в город. Во время осады Штеттина преображенцы вместе с ингерманландцами без выстрелов со шпагами[10] в руках овладели передовым укреплением так быстро, что шведы даже не успели зажечь фитили мин. Взятие этого укрепления решило судьбу Штеттина.[11]
Первым русским гвардейцам приходилось драться в пешем и конном строю, на суше и на море. В 1707 г. их посадили (на манер драгун) на коней. В первом победоносном морском сражении 1703 г. преображенцы и семеновцы на лодках взяли на абордаж шведские корабли «Гедан» и «Астрильд». В 1720 г. гребная эскадра с гвардейскими полками на борту в сражении при Гренгаме разгромила шведскую эскадру, пленив четыре фрегата.
Так что рождением Преображенского и Семеновского полков ознаменовано не только появление Российской гвардии, гвардейской пехоты, но и Русской морской пехоты.[12]
Лейб-гвардейская пехота
Пехота подразделялась на тяжелую (линейные войска) и легкую. Линейные войска действовали в сомкнутых боевых порядках и предназначались для нанесения решающего штыкового удара в рукопашной схватке. Легкую пехоту в России составляли егеря, вооруженные дальнобойными штуцерами[13] для ведения прицельного огня, в первую очередь по офицерам противника.
По мере оснащения армии нарезным огнестрельным оружием и утверждения тактики стрелковых цепей различия в вооружении и способах ведения боя между тяжелой и легкой пехотой стираются, и уже в третьей четверти XIX в. пехота становится однородной. Тогда же перестает употребляться и сам термин «тяжелая пехота», так же как «мушкетеры», «вольтижеры»[14] и др.
В России при основании регулярной армии Петром I пехотные полки имели 8 фузилерных[15] и одну гренадерскую роту.
Гренадеры (от фр. Grenadiers) получили свое название по вооружению ручными гранатами, по тогдашнему – гренадами. Ручные бомбы (гренады) представляли собой полый чугунный шар, заполненный порохом, с фитилем. Для поджигания и метания гранаты гренадеру требовались свободные руки, поэтому их ружья были снабжены ремнями для удобства ношения в положении «за спину». Но тогда ствол ружья упирался в солдатскую широкополую шляпу, сбивал ее с головы, поэтому для гренадеров завели особые конические медные шапки без полей – «гренадерки».