Слова Микаэля о том, как все было в самом начале, подумал Йона. О времени, когда их было много и когда мальчик видел Ребекку Мендель. А ведь это – первые недели заключения Юрека Вальтера.

После этого он просидел взаперти больше десяти лет. Но ему удалось бежать – значит, это место вполне можно найти.

– Я никогда не прекращал поиски, – вполголоса сказал Йона Рейдару.

Рейдар посмотрел на сына, и его рот сам собой расползся в улыбке. Рейдар не первый час сидел на этом стуле, но никак не мог насмотреться на свое дитя.

– Врачи говорят, он поправится, обещают, они обещают, что с ним все будет в порядке, – хрипло проговорил он.

– Вы говорили с ним? – спросил Йона.

– Ему дают много обезболивающего, и он почти все время спит, но врачи говорят, что это нормально, что ему это нужно.

– Конечно.

– Он выкарабкается… и психически тоже. Даже если это растянется надолго.

– Он что-нибудь говорил?

– Он шептал мне что-то, но я не расслышал, – сказал Рейдар. – Как будто бредил. Но он меня узнал.

Йона понимал, насколько важно поговорить о случившемся как можно скорее, запустить машину. Воспоминания – решающая часть лечебного процесса. Микаэлю понадобится какое-то время, но его не оставят в покое. Спрашивать будут все требовательнее, а риск того, что перенесший травму человек закроется окончательно, есть всегда.

Да и спешить пока некуда, повторял себе Йона.

На то, чтобы восстановить картину событий, могут уйти месяцы, но самый важный вопрос надо задать уже сегодня.

Я должен понять, известно ли Микаэлю о сообщнике, подумал он, чувствуя, как тяжело забилось сердце.

Если только он знает имя или назовет отчетливую примету – кошмару конец.

– Мне надо поговорить с ним, как только он проснется, – сказал комиссар. – Всего два-три конкретных вопроса, хотя ему и это может оказаться трудновато.

Конец ознакомительного фрагмента.