– Нет.

– За диваном, – напомнил Йона.

– Нет, – прошептал Микаэль.

– Помнишь, как ее звали?

Микаэль закашлялся и помотал головой.

– Все только кричали и плакали, а женщина с глазом все время спрашивала про двух мальчиков, – сказал он, и его взгляд обратился куда-то внутрь.

– Помнишь чье-нибудь имя?

– А?

– Помнишь имена…

– Я не хочу, не хочу…

– Мне не хочется волновать тебя, но…

– Все исчезли, все просто исчезли. – Голос Микаэля зазвучал энергичнее. – Все исчезли, все…

Его голос зазвучал прерывисто, различить слова юноши стало невозможно.

Йона еще раз повторил, что все будет хорошо. Микаэль взглянул ему в глаза, но юношу так трясло, что он не мог говорить.

– Ты в безопасности, – повторил комиссар. – Я из полиции, я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось.

В палату вошли Ирма с медсестрой, снова заботливо закрепили на больном кислородную трубку. Сестра ласково объясняла, что она делает, впрыскивая седативную эмульсию через инфузионную систему.

– Ему пора отдохнуть, – сказала она Йоне.

– Мне нужно знать, что он видел.

Ирма склонила голову набок, потирая безымянный палец.

– Это настолько необходимо? Срочно?

– Нет. В общем, нет.

– Тогда возвращайтесь завтра. Я думаю…

У Ирмы зазвонил мобильный телефон, она коротко ответила и торопливо вышла. Йона стоял возле койки Микаэля, слушая, как врач удаляется по коридору.

– Микаэль, что значит – “с глазом”? Ты говорил про женщину с глазом, что ты имел в виду? – медленно спросил он.

– Он был как… как черная капля…

– Зрачок?

– Да, – прошептал Микаэль и закрыл глаза.

Йона смотрел на юношу, чувствуя, как пульс стучит в висках, и хрипло, как-то металлически спросил:

– Ее звали Ребекка?

Микаэль заплакал, когда седативный препарат пошел в кровь. Тело обмякло, плач звучал все более утомленно, потом затих, и юноша соскользнул в сон.

Ощущая странную пустоту внутри, Йона вышел из палаты и вытащил телефон. Остановился, глубоко вздохнул и позвонил Нолену, который тринадцать лет назад проводил вскрытие тел, найденных в Лилль-Янсскугене.

– Нильс Олен.

– Ты сейчас за компьютером?

– Йона Линна, как приятно тебя слышать, – загнусил Нолен. – А я тут сидел, жмурился на тепло от экрана. Воображал, будто купил себе солярий для лица.

– Дорогостоящие мечты.

– Курочка по зернышку клюет.

– Не хочешь заглянуть в пару старых протоколов?

– Поговори с Фриппе, он тебе поможет.

– Не пойдет.

– Он знает так же много, как…

– Это касается Юрека Вальтера, – перебил Йона.

Воцарилась долгая тишина. Наконец Нолен угрюмо сказал:

– Я же говорил, что не хочу больше слышать об этом.

– Одна из его жертв выжила.

– Не говори так.

– Микаэль Колер-Фрост… У него болезнь легионеров, но он, видимо, выкарабкается.

– Какие протоколы тебе нужны? – Голос Нолена стал резким от волнения.

– У мужчины из бака тоже была болезнь легионеров. А у мальчика, который лежал с ним, были признаки этой болезни?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Если связь обнаружится, надо составить список мест, в которых есть эти бактерии. И тогда…

– Таких мест миллионы, – перебил Нолен.

– Ладно…

– Йона, пойми… если даже болезнь легионеров упоминается в каких-то старых отчетах, это ни в коей мере не доказывает, что Микаэль – одна из жертв Юрека Вальтера.

– Значит, бактерии легионеллы есть в…

– Да, я обнаружил антитела к бактериям в крови мальчика, у него, вероятно, была лихорадка Понтиак. – Нолен вздохнул. – Я знал, что ты окажешься прав, но того, что ты говоришь, недостаточно для…

– Микаэль Колер-Фрост говорит, что видел Ребекку.

– Ребекку Мендель? – У Нолена задрожал голос.

– Они были заперты в одном помещении.