И дело было даже не в возбуждении или желании переспать с их владельцем, а в чём-то эстетически-прекрасном! Они стали для меня каким-то совершенно необъяснимым произведением искусства.

Почувствовать на своей коже их касание – всё равно, что ощутить истинный шедевр человеческой плоти. Великолепие, созданное далеко не Богом. Ибо Господь не создаёт нечто настолько чудесное и настолько порочное!

Что-то сказав врачу, Ник утвердительно кивнул и повернулся в мою сторону. На какую-то секунду он даже не понял, что я очнулась, но потом его безразличный взгляд блеснул привычным мне серебром, заставляя улыбнуться. Сама не понимаю, из-за чего это случилось, но вид Прайда не вызывал во мне ничего, кроме откровенного желания улыбаться.

– Привет, малышка, – этот большой и безумно красивый мужчина так осторожно подошел к кровати, словно может сломать меня всего одним своим неверным движением.

– Можно мне попить? – прохрипела, неторопливо водя глазами по палате в поисках воды.

– Конечно, – как-то озадаченно согласился Ник, отходя к окну, на котором стоял пластиковый стакан с длинной трубочкой. – Вот, – не выпуская его из рук, он присел около меня, дожидаясь, когда я утолю жажду.

– Спасибо.

– Ну и напугала же ты меня, Бэмби, – устало покачал головой, прикусывая губы, – я уже было подумал, что так и не смогу поговорить с тобой напоследок.

– Что со мной? – его слова и потухший взгляд заставили меня вспомнить о самом главном. О том, что совершенно вылетело у меня из головы! – Я помню взрыв, а после сплошная темнота.

– Не думаю, что тебе стоит это знать. Подобные вещи не приносят ничего, кроме волнения. А это именно то, чего тебе совершенно нельзя делать, – улыбнувшись, так неожиданно погладив меня по лицу, Прайд приподнялся, запечатлев у меня на лбу долгий поцелуй.

В этот момент от него исходил тонкий аромат кофе и сигарет. Чёрт побери, как же долго он не спал? Неужели всю ночь? Неужели на самом деле так сильно за меня переживал, что совершенно не позволил себе отдохнуть после случившегося?..

– Ник… Пожалуйста… Я должна знать, что со мной, или напридумываю намного хуже того, что есть на самом деле.

Сделав глубокий вдох, втягивая в себя запах лекарств, которыми пропиталась моя кожа, он наконец-то отстранился, явно не желая посвящать меня в результаты обследования.

– У тебя сотрясение и сломанные рёбра. Так что можешь считать, что родилась в рубашке.

– А моё лицо? Я…

– Всё та же, что и раньше, – улыбнулся Ник, забавляясь тем, что, оказавшись на пороге смерти, я думаю не о состоянии здоровья, а о внешности. – Самая красивая девушка на свете.

Эти слова заставали улыбнуться, несмотря на подкатившие к глазам слёзы.

– О Господи… – не могу перевести дыхание, чувствуя, что ещё никогда в жизни не была так счастлива.

– Чь… – прошептал Ник, пытаясь успокоить, совершенно не понимая, с чем именно связана моя истерика.

– Как же я рада… О Господи! Я думала, что стала инвалидом, а всего лишь поломала рёбра!

– Пока ты спала, сюда приходили полицейские, но я отослал их до твоего выздоровления. Так что отдыхай, а потом тебя ждёт очень неприятный разговор с детективом.

– Что это было? – слегка поморгала, убирая слёзы.

– Тебе очень не повезло встретиться лицом к лицу с бомбой.

– Бомбой?! В машине Джея была бомба?! – говорить было настолько неприятно, что моё сухое негодование прозвучало как рваные стоны умирающего зверя.

Неужели опять война кланов? Неужели опять битва конкурентов, после которой придётся собирать окровавленные трупы и отстраивать руины разрушенных империй?!