Воспоминания о днях, проведенных парижским летом с Модильяни, остались с ней на всю жизнь. И хотя оба были бедны (Амедео просто нищ), ощущение счастья не оставляло их все эти три месяца.

Они гуляли по Парижу, особенно ночами, сидели под дождем на бесплатных скамейках в Люксембургском саду, заходили в Лувр – последним увлечением Моди было искусство Древнего Египта.

Но больше всего времени они проводили в мастерской у Модильяни, потом, едва утолив страсть, шли к ней в гостиницу. Это были три месяца безумства в столице любви – Париже.

Потом, уже в Царском Селе, тоскуя о прошедшем, понимая, что никогда больше не увидит своего Моди, она напишет «Песню последней встречи»:

После возвращения из Парижа Анна просто проживала с Николаем под одной крышей. На людях они продолжали появляться вместе, тем более что скоро выяснилось: Анна беременна.

18 сентября 1912 года в Санкт-Петербурге она родила сына – будущего выдающегося историка и этнографа Льва Гумилева.

Появление ребенка ознаменовалось еще одним обстоятельством, о котором Анна Андреевна вспоминала так: «Скоро после рождения Левы мы молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга». Это было начало разрыва.

Они еще проживут рядом какое-то время, но каждый – своей жизнью.

Для Ахматовой это период создания вершин любовной лирики – книг стихов «Вечер», «Четки», «Белая стая».

Она буквально упивалась творчеством, пытаясь излить свои чувства на бумагу, и ее мало волновало происходившее вокруг.

Даже сына своего, маленького Льва, осенью 1913 года она оставила на попечение матери Гумилева, чтобы быть свободной, свободной от всего…

Интересен и многое объясняет автопортрет, нарисованный поэтессой в одном из стихотворений 1913 года:

…Имя молодой Ахматовой тесно связано с акмеизмом – поэтическим течением, начавшим оформляться около 1910 года, тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи.

Основоположниками акмеизма были Николай Гумилев, Сергей Городецкий. Позже к ним примкнули, помимо Ахматовой, Осип Мандельштам, Вячеслав Нарбут, Николай Оцуп и некоторые другие поэты, провозгласившие необходимость отказа от традиционного символизма Соловьева и Блока.

Они поставили своей целью реформировать символизм. Никакого мистицизма – мир должен предстать в поэзии таким, каков он есть, – зримым, плотским, живым, красочным и звучащим.

Ахматова до своих последних дней очень высоко оценивала роль акмеизма и в собственной жизни – ведь основателем течения был Гумилев, и он называл Анну своей ученицей, – и в литературе той эпохи, эпохи Серебряного века.

Собственно, и пострадала она незаслуженно именно из-за акмеизма. Два имени – ее и Маяковского – не однажды становились в то время предметом сравнения. В глазах многих они как бы символизировали две разные культуры, противопоставленные друг другу, два разных мира.

В 1921 году появилась злосчастная, ненамеренная статья Корнея Чуковского, в которой он утверждал: «Ахматова и Маяковский столь же враждебны друг другу, сколь враждебны эпохи, породившие их».