– Идите сюда, господа. Ник хочет вас всем представить.

Николай Левертов покоился на целой горе надутых оранжевых спасательных жилетов в окружении девиц и черного лабрадора. Лабрадор чем-то напомнил Айку Болвана – собаку Луизы Луп, но он явно принадлежал девице, устроившейся ближе всего к Нику, – полногрудой брюнетке в прозрачной пижаме. Она играла с псом мокрым плетеным мячиком.

Кроме Левертова, здесь было еще несколько лиц мужского пола – рыбаки, Чед Эверт, занимавшийся торговлей «Хондами», и Норман Вонг. Все остальные – женщины. Среди них Айк различил и Алису. Как мать Николая, она стояла в кокпите, возвышаясь над всем этим гаремом, в наряде еще более экзотическом, чем два дня назад.

По случаю приема она напялила на себя выходное платье своей бабушки, красное с черными шерстяными аппликациями в форме птиц с контурами, расшитыми огромными перламутровыми пуговицами. Платье было красивым, но Алиса в свойственной ей вызывающей манере нацепила еще и шляпку из леопардовой шкуры. Увидев Айка, она взглянула на него с видом вдовствующей королевы какого-нибудь заштатного государства Третьего-с-половиной мира. Они поздоровались, и Ник принялся всех друг с другом знакомить.

– Исаак, позволь представить тебе Татьяну. – Его белая рука вспорхнула и затрепетала, как тогда, с пригласительными билетами. – А это Ингрид, она уже скрасила несколько часов мистеру Гриру, насколько я помню. Это Гретхен.

Девушки протянули руки и заулыбались именно с той непосредственностью, о которой уже рассказывал Грир.

– Конечно, вы оба знакомы с моей мамой, миссис Кармоди, и, естественно, вы прекрасно знаете, – длинным белым пальцем он указал на брюнетку в прозрачной пижаме, – миссис Луизу Левертову – в новом обличье вы могли и не узнать ее.

– Миссис Луиза Луп-Левертова, – поправила Лулу, откидываясь назад, чтобы дать Исааку возможность рассмотреть себя.

– Так я и знал, что мне знаком этот черный лабрадор, – заметил Айк.

– Отлично выглядишь, Лулу, – кивнул Грир.

– И чувствую себя отлично, Эмиль. А как ты, Айк? Все в порядке? Может, ты еще не знаешь, Никки, но Исаак Соллес с трудом привыкает к хорошему. Наверное, считает, что это может повредить его репутации.

– Я это помню еще с тех времен, когда мы вместе отбывали срок, Луиза. Эй, ну-ка отдай! – и без всяких предупреждений Левертов выхватил у пса замусоленный мячик и швырнул его за борт. Лабрадор без промедлений последовал туда же, невзирая на тридцать футов, отделявших его от воды. Грир подоспел к борту как раз в тот момент, когда пес, подняв фонтан брызг, скрылся под водой.

– С ним все в порядке, – мрачно заметил Норман Вонг. – Они это проделывают уже раз в шестой. Он огибает корпус с мячом в зубах, а мой брат Ллойд помогает ему взобраться на борт.

– У него уходит столько времени, чтобы найти нас, – хихикнула Лулу. – Дает нам передохнуть.

Ник уже забыл о собаке и пристально вглядывался в толпу на палубе.

– Прекрасно. Вот и фотограф. Мама… Луиза… Татьяна… встаньте-ка поближе.

По трапу пробирался человек с огромным старомодным фотоаппаратом на треноге.

– Вообще-то я хочу сделать семейный портрет, но ты, Исаак, можешь присоединиться к нам со своим приятелем, – улыбнулся Ник. – Похоже, вы оба имеете на это право…

– Спасибо, воздержусь, – ответил Грир, отскакивая в сторону.

– Я тоже, Ник. Без нас твой гарем и твоя королева будут выглядеть лучше. – Айк кинул взгляд на Алису. – И конечно же, царственная мать. – Он заметил, как напряглась у нее шея, но она промолчала.

Айк с Гриром отошли к остальным мужчинам, потягивавшим свои напитки в стороне. Норман Вонг с жалким видом придвинулся к ним ближе.