– Трисс, Трисс! Милая, я так рада, что к тебе быстро вернулся аппетит, но тебе будет плохо!

Трисс недоуменно уставилась на нее, и постепенно комната вернулась в фокус. Она не чувствовала, что объелась. Она вполне могла бы управиться с еще одним куском пирожного размером со слона. Ее испачканные руки все еще тряслись, но она заставила себя вытереться салфеткой и сжала ладони между коленей, чтобы не схватить что-нибудь еще. Тем временем в дверях показалась голова отца, он вопросительно взглянул на мать.

– Селеста, – его голос был подчеркнуто тихим и мягким, – можно тебя на пару слов? – Он бросил взгляд на Трисс и ласково ей улыбнулся.

Мать помогла Трисс лечь в постель, забрала поднос и вышла из комнаты, унося теплоту, спокойствие и запах пудры для лица. Как только дверь закрылась, Трисс снова оказалась в когтях паники. Что-то в голосе отца вызвало у нее тревогу.

«Можно тебя на пару слов? Туда, где Трисс нас не услышит?»

Она сглотнула, отодвинула одеяла и скользнула на пол. Ноги слушались плохо, но она была не так слаба, как ожидала. Она тихо прокралась к двери и приоткрыла ее. Отсюда она могла слышать голоса в гостиной.

– …И инспектор обещал поспрашивать в деревне на случай, если кто-то видел, как она упала в воду. – У ее отца был глубокий приятный голос с хрипотцой, вызвавший у Трисс ассоциации с грубым мехом. – Он только что заходил поговорить. Прошлым вечером на закате кто-то из местных шел мимо луга. Они не видели Трисс около Гриммера, но заметили двух мужчин на берегу. Невысокого в котелке и рослого в сером пальто. А на дороге около луга была припаркована машина, Селеста.

– Какая машина? – спросила мать приглушенным тоном человека, который уже знает ответ.

– Большой черный «даймлер».

Повисла длинная пауза.

– Это не может быть он. – Теперь ее мать говорила быстро, высоким голосом, словно портновские ножницы обрезали ее слова так, чтобы они стали короткими и испуганными. – Вероятно, это просто совпадение, в мире не один «даймлер»…

– В этих краях? В деревне вряд ли найдется две таких машины. Кто может позволить себе «даймлер»?

– Ты сказал, что все кончено! – Голос матери становился выше и тревожнее, словно свисток закипающего чайника. – Ты сказал, что обрубил с ним все связи!

– Я сказал, что покончил с ним, и теперь он это знает, если читал свежие газеты. Но, возможно, он еще не покончил со мной.

Услышав движение в гостиной, Трисс аккуратно закрыла дверь и юркнула в постель, мысли вертелись пропеллером в ее голове. «Они думают, что на меня кто-то напал. Это правда?» Она снова попыталась сосредоточиться на Гриммере – и снова ничего, только внутренняя дрожь и трепет.

Кто этот «он», о котором говорили ее родители и с которым, по словам отца, он покончил? Если «он» настолько ужасен, почему отец вообще имел с ним какие-то связи? Все это напоминало криминальные фильмы, которые так любит Пен и в которых хорошие люди связываются с бандитами и гангстерами. Но отец наверняка не мог связаться с людьми такого сорта! В груди Трисс защемило при одной мысли об этом. Больше всего на свете она гордилась своим отцом. Ей так нравилось, как люди поднимали брови в изумлении, когда знакомились с ним. «Мистер Пирс Кресчент? Инженер, построивший мост Трех Дев и новый вокзал? Какая честь познакомиться с вами, сэр! Вы построили много чудесного в нашем городе».

Иметь отца-инженера означало видеть карты планируемых дорог за завтраком. Наблюдать, как отец распечатывает письма от мэра, речь в которых шла о строительстве новых мостов и общественных зданий. Чертежи ее отца меняли лицо Элчестера.