– Константин, – сказал он, – в провинции уже есть христиане…
– Небось, не ты ли сам первый христианин? – сказал как будто в шутку Константин и расхохотался.
Но Веспасиан ответил невозмутимо:
– Я не первый христианин, но не хочу быть последним…
Константин побоялся, что выдаст себя. Потому спешно перевёл разговор на то, почему всё-таки город называется женским именем, и как будто не вспомнил.
– Каким? – спросил он у Ильи.
– Агапия… – ответил Илья.
– Да, Агапия… Почему Агапия?
Вмешался Веспасиан.
– Константин, мы показали тебе, как строится будущий город. Как ты думаешь, будет ли он красивым?
– Будет очень даже красивым… прекрасным… – признался Константин.
– Вот и называется этот город по имени прекрасной девушки Агапии… Она перед тобой…
– Эта девушка? – удивился Константин.
– Да, она…
– И кто же она?
Константин сразу обратил внимание на Агапию, когда она пришла вместе с Ильёй. «Настоящая красавица!» – подумал он с недобрым умыслом.
– Она жена архитектора и строителя города… – ответил Веспасиан.
За время этого разговора по поводу названия города Илья невольно пристально смотрел на Константина. Глаза его позеленели. Его духовный взор проник в сердце Константина. Он оглянулся вокруг. Зло… Зло в каждом уголке сердца.
– Почему он так странно на меня смотрит? – возмутился вдруг Константин.
Веспасиан сам не знал, почему таким пристальным взглядом Илья сверлит гостя. Он смутился.
– Илья, что с тобой?
Илья не ответил. Он и не слышал вопроса. Сейчас он был отрешён от всего и был занят выяснением злых умыслов этого вельможи. Веспасиан собрался встряхнуть его, чтобы привести в чувство. Но взмолилась Агапия. Она тихо сказала:
– Господин, не трогайте его… так надо…
Наступила напряжённая минута.
И важный гость вот-вот был готов взорваться, как Илья отвёл взор от Константина. Глаза его успокоились, и он обычным своим взглядом посмотрел на Веспасиана.
– Господин, можно мне говорить правду?
– В чём дело, Илья? – удивился Виспасиан.
– Я знаю правду, почему этот господин приехал к вам… Пусть разрешит он мне сказать правду…
Веспасиан взглянул на Константина, на лице которого выражалось недоумение и возмущение.
– Он не больной? – спросил тот Веспасиана.
– Не думаю, что он больной… – ответил Веспасиан. – Скажи, ты разрешаешь ему сказать правду?
– Какую правду он может сказать… Неужели ты ему веришь?..
– Не знаю, может быть, правда будет очень хорошая?
– Говори свою правду! – приказал Константин Илье. – Пусть узнает мой друг, какую глупость ты скажешь…
– Хорошо, господин… Это ваша воля…
Илья перевёл взгляд на Веспасиана и сказал тихим, спокойным голосом, без злобы и раздражения. Даже с чувством того, чтобы помочь человеку, который сам попал в беду и ввергает в неё других.
– Господин, этот правитель соседней провинции одержим злом… Ему надо помочь…
– Что? – закричал Константин.
Но Илья продолжал тем же спокойным голосом.
– В своём доносе вы обвиняете Веспасиана в предательстве римских богов и государства… Клевещете на него, что он принуждает всех жителей провинции принимать христианство… Вы там пишете, что он скрывает у себя преступников… Вы клевещете, что он крадёт государственные средства… Клевещете, что он собирается захватить всю Сицилию и установить своё царство… Но вы не пишете в доносе о том, что хотите видеть правителем западной провинции вашего сына, который здесь, а потом сами намерены свергнуть сына, захватить и эту провинцию и объявить себя властелином… Вот правда…
Веспасиан был ошарашен и крайне взволнован.
– Константин, это так? – спросил он гостя.