– Брин, – прошептал горец. – Этот меч… эта сила…

Он не мог закончить. Рука Алланона тихо легла ему на плечо.

– Тебе нечего бояться, принц Лиха. – Голос друида звучал устало, но все же уверенно. – Сила действительно принадлежит тебе. Ты сейчас доказал это. Ты – настоящий защитник Брин Омсфорд. И на этот раз – мой тоже.

Рука задержалась еще на мгновение, потом Алланон отвернулся и направился прочь.

– Морд был один, – проговорил он уже на ходу. – Иначе другие бы уже показались. Нам здесь нечего больше делать.

– Алланон… – начала было Брин.

– Идем, девочка. У нас мало времени. Паранору нужна наша помощь. Мы должны торопиться.

И, не оглядываясь назад, он зашагал вверх по склону. Брин и Рон послушно пошли за ним.

Только поздним утром Джайр со своими спутниками выбрался наконец из Черных дубов.

Перед ними простиралась пустынная страна: холмы – на севере, низины – на юге. Но не было ни времени, ни желания любоваться красотами края.

Изможденные путники буквально валились с ног. Правда, они все-таки нашли себе подходящее укрытие под сенью раскидистого старого клена, уже по-осеннему багряного. Заснули они в считаные секунды.

Джайр не имел ни малейшего понятия о том, стоял ли кто-нибудь в карауле, пока сам он спал, но разбудил его Гарет Джакс. Уже в сумерках. Мастер боя был сильно обеспокоен близостью Туманной топи и дубов и предложил подыскать для ночлега место побезопаснее. Низины Кургана битвы пользовались дурной славой, поэтому путешественники свернули на север, к холмам. Дневной сон подкрепил их; они прошагали несколько часов и только в полночь остановились в роще диких яблонь, заросшей густым кустарником. На этот раз Джайр настоял, чтобы все трое дежурили по очереди.

Весь следующий день они шли на север и к вечеру добрались до Серебристой реки. Ее чистые воды искрились в бледнеющем свете солнца, медленно протекая мимо заросших деревьями берегов, перекатываясь через каменистые отмели. Путешественники еще пару часов шли вдоль берега на восток по направлению к Анару. Туманная топь и Черные дубы остались далеко позади. По пути им встречались редкие прохожие, но ни гномов, ни черных странников не было видно.

Наступила ночь. Путешественники отыскали небольшую поляну, окруженную кленами и орешником. Здесь, на холмике над рекой, они и решили остановиться на ночлег. Они даже рискнули разжечь костер, совсем маленький, отужинали наскоро сваренной похлебкой и разлеглись на земле, глядя на тлеющие угольки. Ночь выдалась ясной и теплой; над головой мирно мерцали звезды, складываясь в сияющие узоры на бархатно-черном небе. Выводили свои песни ночные птицы, попискивали насекомые, а внизу плескалась река. Сладковатый запах прелых листьев витал в прохладной тьме.

– Пойду соберу хвороста, – внезапно объявил Слантер, нарушая долгую тишину. Он тяжело поднялся на ноги.

– Я помогу, – вызвался Джайр.

Гном раздраженно сверкнул на него глазами.

– Я разве просил помочь? Управлюсь и сам. – И, нахмурившись, шагнул куда-то во тьму.

Джайр снова улегся. Удивительно: идут они вроде бы вместе, но друг с другом почти не разговаривают, а если и разговаривают, то как-то сухо и неприветливо. Ладно еще Гарет Джакс. Он молчун по натуре. Но замкнутость словоохотливого прежде гнома почему-то тревожила Джайра. Ему больше нравился другой Слантер: нагловатый, общительный, даже слегка болтливый – типичный грубоватый дядюшка. Но гном очень изменился. Непонятно с чего, он вдруг ушел в себя, замкнулся, как будто общество Джайра стало его тяготить.

Что ж, подумал долинец, отчасти и так. Ведь сначала Слантер не хотел идти. И именно он, Джайр, настаивал, чтобы гном пошел с ними. И что получилось? Гном оказался в компании своего бывшего пленника и человека, который ему ни на грош не доверяет, и тащился с ними с единственной целью, чтобы они благополучно добрались до карликов, с которыми гномы сейчас воюют. Помогая Джайру, Слантер стал предателем, перебежчиком. Приятного мало.