– Я отправляюсь в Исландию, – сказал бургундский властелин. – Будь что будет, но я попытаю счастья и либо добуду себе в жёны Брюнхильду, либо до срока упадёт с плеч моя голова.

– Мой вам совет – оставьте это намерение, – сказал ему Зигфрид. – Всем известно о жестоком обете, который дала Брюнхильда. Не стоит терять из-за неё головы.

Слово взял Хаген.

– Если вам и вправду так хочется ехать, просите, чтобы труды и опасности путешествия по дружбе разделил с вами бесстрашный Зигфрид. Ведь ему хорошо известны нравы и обычаи Брюнхильды.[5]

– Зигфрид, – обратился король к герою, – надеюсь, вы поможете мне в сватовстве? Если за морем мне удастся добыть в жёны Брюнхильду, клянусь, я рискну ради вас и жизнью, и даже честью.

– Буду рад помочь вам, – ответил сын Зигмунда. – И я не попрошу иных наград, если вы отдадите мне в жёны свою сестру. Ведь я давно влюблён в неё.

– Вот вам в том моя рука! – сказал Гунтер. – Если я вернусь в Бургундию вместе с Брюнхильдой, вы станете супругом Кримхильды, сможете делить с ней ложе и наслаждаться жизнью.

Герои поклялись соблюсти своё слово.

Большие испытания ждали их за морем. Немало преодолели они трудностей, прежде чем сладили с Брюнхильдой и вернулись вместе с ней в Вормс.

Предчувствуя многие опасности, Зигфрид захватил с собой плащ-невидимку, который когда-то отбил у могучего карлика Альбриха. Надевший тот волшебный плащ становился невидим для людей, а кроме того, он придавал Зигфриду такую мощь, что силой витязь становился равен дюжине воинов. Если бы не магическое одеяние, Брюнхильда сгубила бы героев. При помощи хитрости им удалось добыть заморскую королеву, но это привело потом ко многим несчастьям.

– Скажите, бесстрашный Зигфрид, – спросил Гунтер, – если я хочу, чтобы меня приняли в чужой стране с почётом, возможно, мне стоит взять с собой сильное войско? Я без труда могу созвать тридцать тысяч бойцов.

– Даже если вы соберёте сто тысяч, – ответил нидерландец, – никто из них не ускользнёт живым из рук Брюнхильды. Мир не видел ещё девы более грозной. Нет, мой доблестный друг Гунтер. Мы поступим, как пристало витязям, а там будь что будет. Отправимся вчетвером. Мы спустимся по Рейну, пересечём море и предстанем перед Брюнхильдой. Вы – первый, я – второй. Третьим будет Хаген, он славный воин. А если четвёртым мы возьмём Данкварта, то даже тысяче врагов не удастся сломить нас.

– Ещё спрошу вас, – сказал король, – в каком платье мне предстать перед красавицей Брюнхильдой?

– В самом лучшем, какое только найдёте. В королевстве, где правит Брюнхильда, одеваются богато, и скромное платье славы нам не принесёт.

– Ну, коли так, – сказал храбрый Гунтер, – я отправлюсь к матушке. Пусть велит своим девицам сшить для нас такие наряды, чтобы не пришлось нам краснеть в Исландии.

– Зачем обременять матушку просьбами? – обратился к королю со смелыми словами Хаген. – Скажите сестре, что вам нужна помощь, и она охотно поможет вам собраться в путь.

Король известил Кримхильду, что намерен прибыть к ней вместе с доблестным Зигфридом для разговора. Дева надела лучшие наряды, чтобы достойно встретить гостей, которым была, без сомнения, очень рада. Под стать ей оделась и свита. Король не заставил себя ждать. Едва он вошёл к деве, та учтиво поднялась и пошла ему навстречу.

– Приветствую вас! – сказала королевна. – И вам, мой брат, и гостю я рада всей душой. Какие заботы привели вас сюда? Чем можем мы, женщины, услужить вам?

– С недавних пор обременён я большой заботой, – сказал державный Гунтер. – Едем мы со сватовством в заморские края, и мне, сестра, необходимы достойные случая одежды.