К счастью, после еще одной ночи под открытым небом, удача ей все-таки улыбнулась, и остаток пути она проделала, трясясь в разбитой телеге, которую тащила вперед старая изнеможенная кляча.
В деревню Змеёво по пыльной дороге пришла уже совсем не та девочка, что бежала из Золотых Песков. Похудевшая, осунувшаяся, бесконечно чумазая. Брела вперед, не обращая внимания на то, что творилось по сторонам. Ни на ярко светившее нежное солнце, ни на волнующийся под ветром ковер высокой пшеницы. Не замечала игривых бабочек, гоняющихся друг за другом. Не слушала веселые трели птиц.
Угрюмо поправляла пустую котомку, на дне которой болталась краюха хлеба, доставшаяся от очередных попутчиков, и, не оглядываясь, шла вперед.
В этой деревне Дэниэль была три года назад, когда отец еще пытался поддерживать родственные отношения с сестрой. Все, что она помнила — это как испугалась и ревела, впервые увидев безумную Бренну. И теперь мурашки по рукам побежали. Ведь она собиралась попроситься к ней жить!
Дом родственницы стоял на отшибе, почти у самого леса. И вела к нему тонкая, поросшая травой тропа, по которой, кроме самой Бренны, редко кто хаживал.
Поднявшись на крыльцо, девочка остановилась и с тревогой посмотрела по сторонам. Все не так! Все какое-то чужое, тревожащее. Ей здесь не нравилось, как и три года назад, только выхода не было.
Задержав дыхание, осторожно постучала в дверь и прислушалась. В доме с наглухо задернутыми занавесками стояла гробовая тишина.
Постучала еще раз. С тем же результатом. Никто не открывал.
Что, если она зря пришла? Что, если Бренны уже давно нет в живых? От этих мыслей Дэни похолодела, задрожала как осиновый листочек на ветру, не зная, что делать дальше.
Постояла на крылечке, не сводя обреченного взгляда с двери, а потом опустилась на скрипящие ступени, подперла кулачками щеки и стала ждать. Сама не зная чего. Просто ждала. Да так увлеклась этим делом, что не заметила, как заснула.
— Эк, что удумали, хулиганы проклятые! — раздался скрипучий голос, — я сейчас покажу, как на моем крыльце спать! Сейчас крапивы надеру, да так отхожу, что неделю сидеть не сможешь!
Не понимая, что происходит, Дэни спросонья подскочила на месте и не сдержала испуганный крик, увидев склонившуюся над ней старуху.
— Проваливай отсюда, пока за косу к матери не оттащила! — продолжала угрожать Бренна, прожигая ее бешеным взглядом.
— Не уйду, — прошептала девочка, пятясь от своей родственницы.
— Что ты там пищишь, как котенок малахольный?
— Не уйду! — уже громче повторила Дэниэль.
— Ах, ты, мерзавка! Ну, погоди у меня!!!
Бренна проворно поковыляла к крапиве, растущей у стен дома. Сорвала голыми руками несколько сочных зеленых веток, постоянно бубня себе под нос: "ироды окаянные, совсем житья не дают!»
Потом развернулась и с перекошенным от гнева лицом ринулась обратно, намереваясь проучить несносную девчонку.
Дэни, видя ее решительность, попятилась еще дальше, пока не уперлась спиной во входную дверь.
— Тетя Бренна, не надо! — выкрикнула она, чувствуя, как на глаза снова навернулись слезы, — пожалуйста!
— Какая я тебе тетя?! — родственница с кряхтением поднялась по ступеням.
— Ты моя тетя! — прокричала девочка, — я дочка твоего брата!
— Нет у меня никакого брата!
— Да, есть же! Есть… — она всхлипнула, — то есть был! Демид! Младший брат. Вы поссорились несколько лет назад и с тех пор не виделись! Помнишь? А еще мы приезжали к тебе всей семьей! Мама, папа, сестра, я! Помнишь? Жили у тебя в холодной пристройке! Ты по утрам варила нам кашу из темного зерна! Отец тебе тогда еще гребень резной из столицы привез. В подарок! Ну, помнишь же? Помнишь? — она уже просто кричала, не в силах справиться с болью в груди, — ты водила меня на реку. И мы там ловили пескариков! А еще ты обещала, что когда я подрасту, научишь меня читать! Покажешь свои чудесные книги! Их у тебя много! Больше, чем во всей нашей деревне вместе взятой! Ну, скажи, что ты помнишь!