Через сутки клыкастые покинули город. И когда Лугат сообщил, что волчица отправляется с ним, я прям выдохнул с облегчением. В присутствии Уголька, на Мари накатывала злоба, хотя и волчица не отставала и порыкивала на эльфийку.

Илвус проспал больше суток, а когда очнулся, первое, что он сделал – ополовинил запасы кухни, и дочке Ромта пришлось весь день кашеварить, чтобы остальные не остались голодными. Конечно, надо учесть, что парень провалялся в отключке шесть дней, а потом ещё больше суток, но как в него вместилось такое количество пищи, я не понимал, по логике она бы просто физически в него не влезла. После набега на кухню Илвус, переговорив с Виолой, сообщил, что утром они выдвигаются в столицу империи и предложили нам принять решение – если мы с эльфийкой хотим поехать с ними, то безоговорочно подчиняемся высшей вампирше. Я без раздумий согласился, у нас вариантов всё равно не было, а прибыв с живым и невредимым мальчишкой в Эрдаганию, мы полностью выполняли условия, поставленные нам Киронием и эльфами.

Перед самой отправкой в дорогу между парнем и вампиршей произошла ссора. Сначала послышались крики со второго этажа, потом выскочил Илвус, но, не рассчитав скорость, просто съехал задницей по ступенькам вниз и, потерев ушибленное место, тут же вскочил и рванул к двери, но Виола оказалась проворнее, она просто перепрыгнула через перила и встретила парня уже у входной двери с одним клинком в руке.

Заметив, что путь на улицу ему уже перекрыли, он, пытаясь затормозить, снова шмякнулся и распластался прямо перед Виолой, и та, воспользовавшись ситуацией, тут же приставила к его шее остриё клинка и прошипела: – А ну ка повтори! Как ты меня назвал?

Мальчишка, округлив глаза, посмотрел на дверь за спиной вампирши и испуганно произнёс: – Что это?

Виола купилась на этот детский трюк и машинально повернула голову назад, Илвус тут же выскользнул из-под клинка, отбежал и схватил стул, выставив его перед собой.

– Ах, ты маленький гадёныш! – отрубив одним ударом ножку от табурета, Виола повторила вопрос: – Ну, так как ты меня назвал?

– Прожжённая феминистка и бесцеремонная наглая клыкастая узурпаторша! Вот, как я тебя назвал! Ты зачем мои вещи трогаешь? – отбивая несерьёзные удары клинка, ответил Илвус, даже и не думая оправдываться.

– Я просто проверила твой мешок, вдруг там портящиеся продукты есть. А что ты постоянно скрываешь? Я о нём, видите ли, забочусь, а у него тайны от меня. Что ты прячешь в шкатулке? – продолжила наседать Виола и, не обращая на посторонних никакого внимания, отрубила вторую ножку стула.

– А с чего ты взяла, что у меня не может быть тайн от тебя?! Вот станешь моей женой, тогда и будешь качать права и предъявлять претензии! А сейчас верни, что взяла, – ответил парень, приготовившись прикрыться от следующего удара по многострадальному стулу, но его не последовало. Виола, опустив клинок, возмущённо открывала рот, как рыба на берегу.

– Ах ты… ах ты… Да я лучше… – начала запинаться она, потом окинув помещение взглядом, остановилась на Умарте, который сидел за отдельным столом с выжившим вампиром из тройки, и, чему-то улыбаясь и наблюдая за ними, доедал перед дорогой мясную кашу, выдала: – Да я лучше вон за Умарта выйду!

Умарт, услышав такое предложение, выпучил глаза, а потом, выронив ложку, начал судорожно кашлять и задыхаться. Его товарищ начал лупить того по спине, и недожёванные куски мяса, застрявшие в горле подавившегося вампира, полетели на стол.

Виола, фыркнув, протянула какую-то коробочку, зажатую во второй руке Илвусу, и гордо удалилась наверх. А парень, бесцеремонно усевшись за наш стол рядом со мной, взял мой недопитый морс и в два глотка осушил кружку.