В расстроенных чувствах она выхватила из сумки телефон, чтобы позвонить кому-нибудь и нажаловаться. И в этот самый момент вдруг поняла, что жаловаться-то ей совершенно некому. Да и на что жаловаться? Сумка на месте, а с ней и паспорт, и права, и документы на машину, и ключи от квартиры. Так что Кате, выходит, очень даже повезло. Вот она обещанная звёздами удача. Привалила, наконец-то. А про испуг свой можно и дома Сереге рассказать. Именно рассказать, потому что жаловаться Сереге совершенно бесполезно. Он искренне уверен, что во всех Катиных неприятностях виновата исключительно она сама. А если она сама виновата, то чего, спрашивается, её жалеть? Катя медленно тронулась с места, и когда подъехала к дому, уже совершенно успокоилась. Припарковалась во дворе и позвонила Сереге, чтобы помог донести продукты.

У Сереги рабочий день числится ненормированным, начинается часов в одиннадцать утра и в большинстве случаев заканчивается в пять, а то и в четыре часа вечера. От университета, где он делает вид, что трудится, до дома он добирается на метро ровно полчаса, поэтому к Катиному приходу всегда уже сидит дома и рубится в компьютерные игры.

– Опять нахапала полмагазина, – проворчал Серёга в ответ на Катин призыв спуститься к машине.

Это, наверное, у Кати развлечение такое – продукты в магазине хапать, а потом грузить в машину и затаскивать в квартиру? Можно подумать, Серёга хоть раз чего-то не съел из того, что Катя нахапала.

Серёга спустился во двор, как всегда хмурый. По случаю лета он был не в спортивном костюме, как обычно, а в шортах. Шорты чудом держались на его тощей заднице, открывая для обозрения волосатый живот. Тоже тощий. Сколько Серёгу не корми, он не поправляется, за что Катя имеет постоянную молчаливую претензию от своей свекрови. Серёга взял из багажника сумки и поплелся к дверям парадной. Хоть бы футболку или майку надел, а то перед соседями неудобно. Катя подхватила остальные пакеты и поспешила следом.

– А меня только что пытались ограбить, – сообщила Катя в хмурую спину супруга.

– Неудивительно, – пробурчал Серёга, не останавливаясь.

– Это почему же это? – возмутилась Катя.

– Потому, что ты ведешь себя неприлично, привлекаешь к себе внимание, – Серёга зашел в лифт и развернулся.

– Как же я себя неприлично веду? – это было что-то новенькое. В смысле не то, что Катя сама во всем виновата, а её неприличное поведение. Она изловчилась, нажала кнопку нужного этажа и заглянула мужу в глаза. Глаза были, как всегда, несколько бессмысленные. Кате всегда было удивительно, как это у кандидата наук могут быть такие бессмысленные глаза. Может от того, что кандидат наук устроен не как обычный человек? Может быть, одна часть его мозга занята разговором с собеседником, а другая силится в этот момент вычислить нечто не вычисляемое? Хотя, скорее всего Серёгин мозг в составе обоих полушарий обычно занят компьютерной битвой с пришельцами, от которой Катя Серёгу сейчас оторвала своими сумками.

– А ты посмотри на себя, – Серёга кивнул головой в сторону жены.

– Что-то не так? – удивилась она и завертелась, оглядывая себя. Может, порвалось чего-нибудь, а она и не видит?

– Всё не так.

Лифт остановился, и семейство вместе с сумками выгреблось на лестницу. Дверь в квартиру была открыта нараспашку. Просто заходи и забирай, что хочешь. Хорошо соседи люди честные и богатые, им Катино непосильным трудом нажитое ни к чему.

– У тебя, Катя, – между тем продолжил Серёга свою нотацию, – по костюму видать, что деньги в твоем кошельке имеются. Я уж не говорю про туфли твои и сумку. Это ж просто – «грабь сюда» называется. Нельзя свой достаток так выпячивать. Это неприлично.