Все зашло так далеко в моей лжи, что я просто не знаю, как из нее выпутаться. Я не винила маму, она думала о будущем. Макс бы не доказал ничего из дела столетней давности, но сейчас открыть правду о семье… Я не хочу говорить это так, словно мама плохой человек, так, будто я стыдилась. Это неправда. И если рассказывать о ней людям, то с поднятой головой. Но в случае этого ужасного высшего света, где я вращалась в фонде и автоматом в семье Ивана, это бы звучало именно как стыд.

Ловлю такси и еду на набережную.

Уже поздний вечер, но вернуться домой, я сейчас не могу.

У меня часто случаются вечера, когда чувство одиночества ощущается слишком сурово. Потому что я была достаточно одинока и мне порой это нравилось.

Иван не был нежным мужчиной. Он не был сторонником задушевных разговоров, долгих объятий. Он дополнял меня своей легкостью.

У нас быстро все закрутилось. Как сын Ольги Федоровны, наше знакомство было неизбежно. Возможно, если бы не она, мы бы и не посмотрели друг на друга. Как знать.

Теперь же, я стояла на пороге сложного вопроса.

Макс запросил высокую цену.

Тело заживет, душа будет помнить все.

Он хочет тело, а я хочу свободы. Хочу не склонять голову перед ним. И не стану этого делать.

Отрешенная, я дождалась субботы и снова поехала к маме.

Если я принимаю решение, то она должна знать об этом.

Мой отказ заставит Макса действовать, и эта бомба взорвется. Эти люди сожрут меня и не подавятся. Я должна быть впереди. Ведь семья Ивана тоже часть общества. Они не вынесут подобного.

- Женя? Что случилось? – мама вошла обеспокоенная.

Я заплатила больше обычного за внезапную встречу. Обычно это все планировалось заранее. Но не в этот раз. И деньги не имели значения.

- Мама, - я выдохнула и со слезами бросилась на ее шею.

Я чувствовала себя сейчас настолько уязвленной и сломленной, как никогда.

Она прижала к своей груди и молча гладила меня по спине.

Когда я оторвалась от нее, то заметила, что ее глаза полны слез.

«Не хочу когда-нибудь снова видеть тебя в слезах… Я больше этого не вынесу», - были ее слова, однажды сказанные мне.

Я пожалела о моем эмоциональном срыве и быстро улыбнулась.

- Ты приехала внезапно, в чем дело? Прошу, - мы сели на койку и взялись за руки.

- Все плохо, мам. Кое-что произошло.

Я знала, что, рассказав ей о Максе, она скажет, что мне не стоило к ней приезжать, и что она была права. Но она не сможет заставить меня чувствовать себя неправильной. Я ее дочь. И я ее люблю.

- Друг Ивана, Макс. Я тебе о нем говорила как-то, - она кивнула, вспоминая рассказ об окружении жениха. – Он работает безопасником. И он проследил за мной, когда я к тебе приезжала и плюс нашел информацию в сети. Съездил в деревню, с кем-то говорил, в общем… Не знаю как… Не понимаю… Но он все нашел.

Мама застыла.

- Он знает, ма. Все знает…

- Все?

- Да. Абсолютно.

- Как? Он…

Мама выглядела потерянной и шокированной.

- И что он сказал? Просто пригрозил? Ему что деньги нужны?

- Нет, мам. Деньги ему не нужны.

- Он же друг Ивана, зачем он это сделал? Может, его попросил сам он?

- Не знаю. Я не знаю. Мы говорили всего раз.

- Так что он хочет? Или он просто предупредил, что знает?

- Он не просто предупредил. Он поставил условие.

- Какое? – мама затаила дыхание.

- Он хочет, чтобы я с ним переспала.

Даже слова звучали грязно. Словно я уже это сделала.

- Вот же мразь какая.

Она вскочила на ноги и стала ходить взад вперед, пока я смотрела на свои руки.

- Я же говорила, Женя… Я же говорила не приезжай ко мне… Забыть меня просила, а ты…

- Забыть? Как ты можешь просить о таком? Как? У меня, кроме тебя никого… Ты же… мама…