– Да уж, Иван Лыкич, ловко вы меня развели! – медленно процедил я, глядя ему прямо в глаза. – Как дитё малое! Сначала уговорили предать своего друга, а теперь вот – хотите заставить и родину продать.
Тот, как мне показалось, даже немного стушевался:
– Да погоди ты! Товарищи обрисовали вариант, при котором ты сможешь вернуться в Россию. Но тебя пока никто не гонит – ты можешь остаться работать здесь.
– Ключевое слово в вашей тираде – «пока»? – сказал я, опуская голову.
– Вас никто не торопит, – вмешался один из сотрудников министерства безопасности. – Вы же предупредили дома, что уезжаете во Вьетнам на заработки. Вот и поработайте здесь с товарищем Миновым. А через несколько месяцев мы вернёмся к нашему вопросу. К тому времени, глядишь, и тема с исчезновением журналиста Скромного поуляжется и подзабудется. Тем легче будет организовать ваше возвращение.
– Нам почему-то кажется, что вам непременно захочется вернуться в Россию, – многозначительно добавил второй спецслужбист, после чего они собрали свои бумаги, пожали руку Лыкичу и откланялись.
– Завтра переселяемся на платформу, – только и нашёлся, что сказать мне, Минов и последовал за ними.
Вечером того же дня на виллу вернулся Мельдоньич, но не один, а с Карлом.
Я ничего не стал рассказывать об утренней встрече с товарищами из министерства, но учёный и так был в курсе.
Бородач быстро настроил своего андроида, предупредив, что тот повсюду будет следовать за мною на расстоянии двух метров.
– Пусть все думают, что это твой телохранитель! – привычно съязвил «гуманист».
У меня уже был жёсткий опыт «общения» с Карлом, поэтому снова испытывать границы допустимого с ним поведения я не стал, как и его реакцию на возможные с моей стороны резкие телодвижения. Теперь просто всякий раз предупреждал его о всех своих последующих действиях: «иду в туалет», «пойду чего-нибудь съем» или «поплаваю в бассейне» – и он, как и был запрограммирован, послушно сопровождал меня. И я его уже совсем не стеснялся.
Мельдоньича в этот раз не пришлось даже расспрашивать: он сам похвастался, что уже подключил в ангаре все привезённые из Ульяновска аппараты, «реанимировал», как и Карла, всех других прибывших с нами биороботов, завтра – доведёт до ума недоделанных, и на днях за ними приедут заказчики.
– Хочешь какую-нибудь из кукол на пробу? – спросил он, скабрёзно подмигивая.
– Нет, спасибо, – холодно процедил я.
– Что ж, наше дело – предложить. Не хочешь – как хочешь! А я-так уже изголодался – солнце здесь шибко жарит, – осклабился он и, оставив меня с Карлом, попросил провожатых снова отвезти себя в ангар.
«Гуманист» был абсолютно уверен в том, что, однажды испытав на себе железную хватку его андроида, я теперь никуда не денусь: случись что, приказать роботу ослабить свои клешни без Мельдоньича будет некому…
НА ПЛАТФОРМЕ
По мелочам Минов не обманывал: на следующий день нас действительно переселили на платформу.
С утра снова появился Мельдоньич и, собрав свой нехитрый скарб, мы перебрались на вращающийся островок рая над морем. Меня определили в одно бунгало вместе с Карлом, учёный поселился по соседству. Через пару часов в домике рядом с нами обосновался и Иван Лыкич. Я снова оказался в плотном кольце своих «компаньонов».
При заселении наша с Карлом хижина выходила окнами в открытое море, практически паря́ над ним, а к концу дня уже начала нависать над береговой линией. Жить в движущемся доме было настолько необычно, что эти новые ощущения на первое время отвлекли меня от всего остального.
Само бунгало было небольшим, но очень уютным, по стилю оформления и отделке напомнив мне номер из бамбука и ротанга в ульяновском «Древе Хитрово». Стены комнат и здесь украшали яркие картинки с изображением рыбаков, экзотических птиц, бабочек, аллигаторов и вездесущего Хо Ши Мина. Из этого ряда резко выбивался портрет колоритного чернобородого мужика, похожего на какого-то персонажа из средневековья. Подпись под ним: «Боярин Богдан Хитрово» – поначалу озадачила меня. Впрочем, я быстро догадался, что существует какая-то логическая связь между этой совершенно инородной здесь картиной и ульяновским отелем «Древо Хитрово», откуда и начались все мои злоключения.