Урс тоже чуть прикрыл глаза, а потом посмотрел на того, кто стоит рядом с хозяйкой. – Ну и ладно, что она его не видит, зато чувствует иногда.

Мышка, ожидающая Алёну на её подушке, тоже посмотрела на ангела и раздраженно подёргала шкуркой на спине. – Странные они, люди. Столько всего не видят! Вот я вижу и чую что-то очень-очень странное в той дырке. А они словно внимания не обращают! Ничего, я ещё немного подёргаю лапкой ту загогулинку и сниму вредную решетку! И тогда-то уж точно выясню, кто там, в норке?

Мышка была не просто кошкой, а кошкой чрезвычайно упорной. Могли обрушиться горы и остановиться реки, но если уж возникла у неё идея уточнить что же там, за дверкой-решеткой, то цель надо было любой ценой достигнуть! Правда, как назло, решетка держалась крепко, и на отколупывание заветного зарешёточного пространства потребовалось несколько больше времени, чем Мышка рассчитывала. Тем более, что делать это можно только когда в комнате никого не было! Мышь отлично понимала, что люди и псы это не одобрят. Странные они…

– Не люблю, когда снег идёт. Холодно сразу! – Мышка сидела на спине лежащего Урса и перебирала лапкой его шерсть. Самое тёплое место в доме, если не брать в расчёт батареи, она нашла давно, ещё когда была совсем маленькая! Тогда ей часто снились страшные сны, что она барахтается в чем-то белом и ледяном, и воздуха мало, и силы уходят, и даже маму позвать уже не получается. А вот если зарыться в шерсть Урса, эти сны можно было не бояться. Они просто таяли, как будто их и не было, становились вовсе даже не страшными, а просто снами, которые пришли и исчезли, и больше не вернутся никогда.

– Так зачем же ты всё выскочить на улицу пытаешься? Это очень опасно! Таким как ты туда нельзя! – назидательно произнёс Бэк.

– Каким таким? Какой я породы? Ну, что вы оба так морды отводите? Вот Урс – пёс хранитель. Ты – ротвейлер, я слышала, а я? Я породы кошкособ? Почему то же меня люди кошкой зовут? Значит, я похожа на кошку?

– Возможно, скорее всего, так и есть… – неохотно пробормотал Урс. Их идея с выучкой Мышки как собаки, оборачивалась всё новыми и новыми сложностями. Команды кошка выполняла отлично, но дисциплина хромала на все лапы! И, кроме того, кошка постоянно рвалась на улицу! – Но, кош… В смысле таким собакам на улицу ходит нельзя! Это очень редкая порода, и это опасно!

– Опять опасно! Куда ни сунься, всё нельзя и нельзя! На шторы – нельзя, за шкаф – нельзя, на плиту – ни в коем случае, на улицу – ни-ни! В форточку и то нельзя. Поставили везде эти сетки дурацкие. И ведь, коварно так поставили, такие, что не продираются! – Мышка честно пробовала! И правой лапой и левой и даже задними царапала. Ничего не получилось! Она караулила входные двери, и тоже напрасно! Семья бдила и вылавливала Мышку в полёте, а норка, куда она так удачно лазила за добычей, была теперь наглухо забита.

Наверное, кто-то другой смирился бы с таким положением вещей, но, только не Мышка!

– Ладно, зато у меня есть нашкафная норка! А таааам… – Мышь дергала и скребла решетку, день за днём царапала штукатурку вокруг креплений, пока наконец-то не ослаб один уголок, а потом и другой. Ещё два угла держались, и не давали Мышке исполнить её мечту!

Урс с удовольствием трусил рядом с хозяевами по свежевыпавшему снегу, который успел уже намести приличные сугробы. В отдалении верещала какая-то тётка, монотонно выкрикивавшая имя пса, Урс переглянулся с Бэком и недоуменно покачал головой. Как можно так себя вести, он просто не представлял!