Она полюбила изумрудные регулярные парки, разбитые перед домом. Ей нравилась их совершенная красота, словно бы по линейке подстриженные кусты. Сразу от входа начинался газон с коротко стриженной травой, мраморная лестница вела к нижней террасе.

Когда Полли спускалась по ней мимо двух огромных каменных псов, охраняющих ступеньки, она воображала себя героиней какого-нибудь исторического романа. Фигуры были искусно вырезаны, и, даже несмотря на то что время сгладило их острые края, отшлифовало, она видела сильные натянутые мышцы под каменной кожей животных.

Казалось, что собаки сейчас соскочат на траву и пригнутся, готовясь к прыжку.

Прекрасны были не только дом и парки. Завораживала дикая красота скал и каменистого пляжа. Вот только, кроме нее и мамы, некому было ими любоваться.

Полли пожала плечами и вздохнула. Ей не следовало злиться, ведь это был мамин шанс – новая потрясающая работа, которая подвернулась ей ровно в тот самый момент, когда ей так было нужно начать все сначала. Правда, Полли немного смущал неуемный мамин энтузиазм. Она с головой погрузилась в историю дома, так что, казалось, совершенно забыла, какой сейчас год. Она обещала Полли пойти с ней на пляж, но до сих пор занималась только работой. Одной плавать в море дочери она не разрешила, поэтому Полли до сих пор и не окунулась как следует. Только ноги помочила немного.

Полли покачала головой и вышла из библиотеки через небольшую потайную дверь, спрятанную за муляжами книг. Она прошмыгнула мимо экскурсовода, который рассказывал посетителям о том, кто изображен на многочисленных картинах в галерее. Полли слышала это уже не один раз: вдоль стен висели портреты членов семьи Пенхэллоу, большинство из них были написаны в восемнадцатом веке, когда представители фамилии разбогатели на добыче меди. Желания слушать эту скучную историю снова у девочки не было.

Проблема заключалась в том, что Полли не знала, чем себя занять. Конечно, еще оставалась часть садов, которые она пока не осмотрела, но Полли поняла, что с нее хватит. Сады ей уже надоели, даже такие красивые, как эти… В конце концов она решила взять какую-нибудь книгу и устроиться с ней у окна в старой галерее.

Она обнаружила эту галерею несколько дней назад, когда осматривала личные комнаты. Она была пыльной, мебель укрыта простынями, но чудесные высокие французские окна выходили в сад. Рядом с окнами находились широкие мягкие сиденья, и, даже несмотря на то что шелковая вышивка вытерлась от времени и местами расползлась, расположиться на них было одно удовольствие.

– Смотри! А ей разрешили туда входить, – сказал кто-то, когда Полли нырнула под красный бархатный шнур. – Но почему? Наверняка все самое интересное в тех комнатах.

Полли оглянулась и еле сдержалась, чтобы не хмыкнуть. На самом деле все красивые и любопытные вещицы были выставлены в главных залах.

Светловолосая девочка стояла, уперев руки в боки. На ее лице ясно читалось раздражение. Позади нее находились ее родители и еще две белокурые девочки, вероятно, сестры, и с тоской смотрели на проход, в котором скрылась Полли.

– Ей повезло, – вздохнула одна из девочек помладше.

– Можно мы тоже туда пойдем? – заныла самая маленькая.

Полли завернула за угол и, улыбаясь своим мыслям, побежала наверх по лестнице в свою комнату, чтобы взять несколько книг. Выбрав то, что ей хотелось прочитать, она с тревогой посмотрела на стопку книг. Мама до сих пор не свозила ее в деревушку, расположенную рядом с поместьем, не говоря уже о соседнем городке, где находилась библиотека. Если она сейчас прочитает все эти книги, ей ничего больше не останется. Хорошо хоть, мама купила печенье – савоярди, оно же дамские пальчики, ее любимое. Полли положила четыре штучки печенья сверху на книги. До обеда должно хватить, решила она.