– Или вот ещё, послушай. Он сорвал с себя одежду и принялся осыпать её быстрыми поцелуями! Извращенец! Зачем он минутой ранее приволок в спальню девушку? Ему нужны свидетели его морального падения? Хотя я тоже люблю свою старую рубашку больше, чем какую-то левую девицу. А вот тут он взял обеими руками её пухлые бледные… Знаешь, что?

– Ай, охальник, – фыркнула Хелен, но вампир энергично замотал головой:

– А вот и нет! Щёки! Щёки он взял! А потом, потом, слушай: «Она так вздрогнула, что превратилась в одну большую мурашку». Да я бы на его месте от большой мурашки сбежал с воплями через окно, как был, голый! А этот… Так, погоди, где ж было… Во! С неудержимой страстью принялся с нею спать!

Хелен хохотала и даже думать забыла, что хотела проклясть надоедливого вампира. Сама она и не пыталась читать романчик, считая оный полнейшей вульгарной глупостью, вредной для молодого ума: тут вон герцог со швеёй развлекается, а потом принцессу застают в объятиях конюха! Но, как оказалось, людям опытным и умудрённым жизнью книга была способна поднять настроение.

– Почему не пишут книг про вампиров и красоток? – вздохнул Теобальд отсмеявшись. – Это было бы хорошо для нашей репутации.

Хелен представила толпы бестолковых девиц, осаждающих древний склеп с романтическими идеями, и осенила себя знаком Светозарного круга.

– Тьфу на тебя, старый моллюск, – в сердцах буркнула она. – Кыш отседова, ночь уже, мне надо выспаться перед дорогой.

Вампир спорить не стал, сунул книжку под плащ и поднялся.

– Ладно, ладно. Пойду пройдусь, кровушки попью… Девственной.

– Сдурел? Поймают, кол воткнут во все отверстия!

– Если местные спросят – скажу из свиты. Если свита спросит – скажу, что местный. Спокойной ночи, моя прекрасная леди.

Теобальд картинно взмахнул плащом, явно пародируя давешнего герцога, и направился к окну, но в последний момент развернулся и небрежно проговорил:

– Да, кстати. Я тут пролетал мимо хозяйского кабинета и слышал кое-чего, тебе может быть интересно. Про девчонку твою он болтал, всё «принцесса» да «принцесса», засаду в лесу упоминал. Я сперва думал, может, с нашими безопасность обсуждает, прицепился к раме, заглянул в окно…

Вампир многозначительно умолк и выдержал такую паузу, что Хелен вспомнила о проклятии.

– Да не томи уже, хрен старый!

– Зеркало у него там, – ухмыльнулся Теобальд. – Волшебное. Знаешь, как в тех сказках? Так что ты присмотри, чтоб девица твоя никаких яблочек тут не кушала, мало ли. А то ж пока ейный супруг со своим здоровьем сюда дошкандыбает, чтоб её поцеловать… Ну, бывай.

Он снова взмахнул плащом, и спустя мгновение мышка вылетела в окно. Хелен проводила её взглядом, потом сплюнула на пол и от души выругалась.

Несмотря на сложный день, Хелен ещё долго не спалось, мешали сцены из поганой книжонки. Закроет глаза – и то огромная мурашка примерещится, а то и лобзания герцога и простолюдинки. Чтоб этого вампира дурнохвосты преследовали!

Тьфу!

Хелен ворочалась с боку на бок, с неудовольствием ощущая комки соломы в матрасе – Храбропузик не был зажиточным, что уж говорить, – и проклинала всеобщую грамотность. Предыдущий король, отец Эдуарда, чтоб ему икать на том свете не переставая, на старости лет облагодетельствовал подданных реформой, объявил, дескать, всем следует знать грамоту.

Как хорошо было раньше: читать и писать умели одни монахи, а теперь что? Каждая дурында может накалякать романчик, от которого потом порядочные люди уснуть не могут, а некоторые непорядочные создания ещё и вслух почитывают.